Реферат: Верховный суд США

Содержание.

Вступление.

Основная часть:

I. Верховный суд США вконституционном механизме политической власти:

1) конституционные принципыорганизации Верховного суда и порядок его деятельности;

2) механизмкомплектования суда и политико-правовые взгляды судей;

3) конституционные рамкиполномочий Верховного суда США и судебный конституционный контроль.

II. Верховный суд и правоваясистема США:

1)  решениеВерховного суда в системе источников права;

2)конституционные доктрины Верховного суда – фактическая конституция США;

3) рольВерховного суда в толковании и применении законодательства.

III. Верховный суд какполитический институт. 

Заключение.

Список литературы.


Вступление.

Политическая системасовременных Соединенных Штатов Америки чрезвычайно сложна, многообразна,запутана и противоречива. Она состоит из огромного числа органов, политическихи правовых учреждений и институтов, которые создавались как в рамкахофициального конституционализма, так и помимо его и вопреки ему. Структурно онаподразделяется на три звена – федеральный, штатный и муниципальный, которыесвязаны фактически сбалансированными вертикальными отношениямивзаимозависимости. Кроме того, в границах каждого из звеньев существует болееили менее определенные разграничения функциональной и предметной компетенциисоставляющих его подразделений, придающие известную устойчивость ихгоризонтальным отношениям.

Официальная наука ипропаганда неустанно повторяют формулу Авраама Линкольна, согласно которой вСША существует «народное правление, осуществляемое народом и в интересахнарода». Таким образом, американский народ и народы других стран пытаютсяубедить в том, что в США на практике реализованы идеалы народного суверенитета.Политическую же систему США пытаются выдать за  идеальную модель демократии,пригодную якобы для всех стран мира.

Что же собой представляетполитическая система США на самом деле?

Прежде всего следуетотметить, что современная политическая система США есть результат более чемдвухвековой классовой борьбы, которая приобрела наибольший размах и остроту впериод империализма. Именно в этот период, особенно на последних этапах общегокризиса капитализм предельно обнажает противоборство двух тенденций – тенденциимонополий к реакции и тенденции масс трудящихся к демократии.

В ходе массовыхдемократических движений 60х-70х годов американскому народу удалось добитьсязначительных успехов — –формальная отмена сегрегации и дискриминации, отменанекоторых избирательных цензов, введение государственного финансированияфедеральных избирательных кампаний. Однако эти реформы нисколько не поколебалиоснов американской системы, которая была и остается механизмом диктатурымонополистического капитала. Государственная власть принадлежит монополиям иникакими рассуждениями о «народовластии» этого не скрыть. Вот одно изсвидетельств правдивости этого положения: «Большинство законодателей отказалисьдать информацию о их личном финансовом статусе… Однако исследование показало,что по крайней мере 33 члена Сената и Палаты представителей признают – вовсяком случае не отрицают, — что они являются миллионерами».

Необходимо  такжеотметить, что государственный строй США, его влияние на общественность, нааппарат власти других стран скажется после принятия в 1787 году Конституции.

Первоначально документ,принятый в качестве Конституции США 17 сентября 1787 года, представлял собойвесьма своеобразную, если не уникальную комбинацию начал <a/>[p1] «национальной», то есть унитарной, и федеральной систем,основанных на буржуазно-демократических, республиканских принципахпредставительного и ограничительного в своих полномочиях государственногоправления. В нем получила воплощение основная цель, которую ставили передконвентом «националисты»: наделить центральную федеральную власть полномочиями,достаточными для того, чтобы она могла функционировать независимо от штатов.Вместе в тем в нем  получило отражение стремление сторонников прав штатовограничить ее деятельность такими «сдержками и противовесами», которыеисключили бы всякую возможность тирании  федеральной власти или отдельных ее«ветвей» над страной в целом или входящих в Союз штатов.

Следует сказать, чтоКонституция 1787 года являлась и является основным законом США уже напротяжении 212 лет и, лишь за этот срок этот документ подвергся только внесениюряда существенных поправок, так как основатели США не захотели, да и не сумелибы ввести в Конституцию все «самые важные принципы».

В отличие от европейских инекоторых азиатских держав, где разделение властей Конституции осуществляетсяпутем «раздробления» государственного устройства, в США принцип разделениявластей прямо не постулируется, практически он проведен через все ее важнейшиеположения, касающиеся государственного аппарата.

Статья 1 Конституциипосвящена законодательной власти. В ней содержатся нормы, в своей совокупностиопределяющие и характеризующие конституционный статус высшего законодательногооргана страны – Федерального Конгресса.

Исполнительнойвласти посвящена статья II, чьи положения в своей совокупности определяющиеконституционный статус – права и обязанности президента и его взаимодействие сКонгрессом – подчиненным ему федеральным аппаратом исполнительной власти,освещаются в главе IV. Там же рассматривается конституционно-правовая процедурапрезидентских выборов.

Судебнаявласть раскрывается в статье III. В ней говорится, что «судебная властьСоединенных Штатов осуществляется Верховным судом и теми низшими судами,которые будут время от времени учреждаться Конгрессом». Таким образом,Верховный суд является единственным федеральным судом, учреждение которогопрямо предписано Конституцией. В связи с тем, что авторы Конституции не сумелиприйти к общему мнению относительно того, нужны ли федеральные суды нижестоящихинстанций, конституционные положения, касающиеся судоустройства, были сознательносформулированы ими весьма туманно.

Но, несмотряна то, что Верховный суд рассматривался и рассматривается как институт нетолько судебной и конституционной, но и политической системы современногоамериканского общества, а его состав, юрисдикция и сами решения исследуются подуглом зрения отражения в них не только права, но и политики, в советскойлитературе не было работ обобщающего характера по рассмотрению вопроса оположении Верховного суда в государственном аппарате Соединенных Штатов.Например, Жидков О.А. в своей книге «Верховный суд США: право и политика»ставил перед собой цель раскрыть внутренний процесс принятия политическихрешений судьями, выявить способы и приемы, которые используют правящие силы,показать подлинную классовую подоплеку судебного правотворчества и особенносудебных конституционных доктрин. Автор пытался восполнить имеющийся всоветской литературе пробел и дать многоаспектный критический анализ всехосновных сторон организации и деятельности Верховного суда как одного из важнейшихинститутов политической системы США.

Рядкритических и принципиальных вопросов, связанных с деятельностью Верховногосуда, был освещен в работах Б.С. Никифорова. Он, как и Жидков О.А.,рассматривает деятельность суда, пытаясь выявить пробелы в его структуре.

Другимавтором, показывающим Верховный суд США с более или менее «критической точки»,является З.М Черниловский <a/>[st2] . В одной из своих книг«От Маршалла до Уорена<a/>[st3] » З.М. Черниловскийпредлагает очерки, посвященные главным образом критическому рассмотрениюистории и теории «конституционного ревью<a/>[st4] » Верховного суда США,которые, таким образом, не претендуют на сколько-нибудь полное исследованиеэтой нелегкой темы, в ряде отношений <a/>[st5] они даже фрагментарны.Автором также оговаривается, что история Верховного суда с давних пор сталапредметом бесконечных исследований – и критических, и аналогических, еюзанимались не только юристы, но и историки, социологи, политологи, экономистыпублицисты. И это понятно: едва ли не большая часть «фундаментальных перемен» вамериканской конституции, как равно и в том, что относится к регулированиюэкономических и сознательных отношений в стране, было сделано не столькоКонгрессом и легистратурами штатов, сколько решениями Верховного суда США.Редкая книга по истории американского суда, если она написана американцем,обходится без импонирующей национальному и профессиональному ссылки наизвестного французского историка прошлого столетия А. Токвиля, автора книги «Одемократии в Америке». Токвиль писал: «Если бы меня спросили о том, кто вАмерике составляет аристократию, я без колебаний ответил бы, что она не средибогатых, но среди тех, кто занимает юридические должности». Поверхностное, ноотнюдь не вздорное заключение Токвиля отразило общую, рано наметившуюсятенденцию к мифологизации американской юстиции и ее главного штаба – Верховногосуда. Фикция внеземного превосходства высшей судебной власти федерации –справедливо заметил в свое время один пытливый историк – источила исколько-нибудь критическое рассмотрение фактов, выдвинув на первый план одниэмоции. Общим мнением, и далеко не беспочвенным, сделалось следующее: историяСоединенных Штатов не может быть написана вне связи  с историей их Верховногосуда.

Среди многих иразличных причин, способствовавших мифологизации истории и самой ролиВерховного суда в жизни Соединенных Штатов, можно указать на ту выгоду, которуювыборные власти этой страны, а с ней и весь ее правящий класс извлекали извозможности свалить ответственность за все <a/>[st6] и всякие непопулярныерешения, исчисляемые сотнями, на бесконтрольное, высокопоставленное учреждение,состоящее из немногочисленной, пожизненно удерживающей своей должности  группысановников – судей.

Изучив работывыше перечисленных авторов, а также и другую литературу, я попытаюсь показать,что же из себя представляет Верховный суд США: его структуру, аппарат и другое.Кроме этого я попытаюсь сделать для себя вывод, верны ли на сегодняшний моментпозиции авторов, которые изучали судебную систему в Соединенных Штатах Америки.


Верховный суд США

 в конституционном механизме политическойвласти.

1. Конституционныепринципы организации Верховного суда и порядок его деятельности.

Верховный суд –единственный федеральный судебный орган, создание которого предусматриваетсянепосредственно Конституцией США. Статья II, посвященная судебнойвласти федерации, лишь в самой общей форме предписывает создание «одногоВерховного суда». Эта конституционная формула свидетельствует о нежелании«отцов-учредителей» иметь в США несколько высших судебных инстанций, как вАнглии, юридическим традициям которой они во многом следовали.

Предельный лаконизм статьиIIIКонституции объясняется тем, что многие члены конституционного Конвента 1787года сознательно препятствовали появлению разработанной и эффективнойфедеральной судебной системы, так как видели в ней угрозу для судебных органовотдельных штатов, которые уже успели зарекомендовать себя как надежный оплотсобственнических и иных жизненно важных интересов имущих слоев американскогообщества.

В силу осложнений, возникшихв конституционном конвенте, многие вопросы организации федеральных судов былиоставлены на усмотрение Конгресса США, хотя, строго говоря, конституциявключила в перечень полномочий Конгресса лишь учреждение «трибуналов,нижестоящих по отношению к Верховному суду» (ст.II, раздел 8), но неорганизацию самого суда США.

Некоторые принципиальноважные вопросы организации Верховного суда получили свое отражение в статьяхконституции, посвященных законодательной и исполнительной власти. Ст. II, раздел 2 средиполномочий президента упоминает его право назначать судей Верховного суда.Таким образом, Верховный суд – единственный орган высшего эшелона власти, накоторый конституция не распространила принципа выборности.

Конституционный принципназначения судей, использующий непосредственное влияние на них электората, ипрактически – низших слоев населения, означает явное присовокупление к идееразделения властей системы «сдержек и противовесов», которые трудно согласуютсяс преставлением о независимости судей, с демократической организацией власти.

Другой важный принципВерховного суда, который закреплен в статье III конституции,непосредственно связан с буржуазной концепцией независимости судей, — этопринцип несменяемости Верховного суда.

Несменяемость судей Верховногосуда ставит их в исключительное положение<a/>[st7]  и исполнительнойвласти. В государственном аппарате США, выводит их зарамки обычных методов политического и юридического контроля. Практическиконституция снимает с судей ответственность и дает им правовой иммунитет всвязи с рассматриваемыми ими судебными делами и выносимыми решениями.

Отсутствие обычнойсудебной ответственности судей не исключает возможности их преследования впорядке особой процедуры импичмента с возможным последующим отстранением их от должности,как это предусмотрено в статье III, разд. 3 конституции.

Конституция США  обошламолчанием вопрос о численном составе и внутренней структуре Верховного суда,поэтому вопрос о числе его членов регулируется законодательством конгресса. Встатье I, разд. 3 конституции упоминается лишь «главный судья»,который председательствует в сенате в случае суда (импичмента) над президентомСША. Особый конституционный статус главного судьи (председателя Верховногосуда) наряду с его специальными судебными полномочиями придает ему особый вессреди других высших федеральных должностных лиц, где согласно официальномупротоколу он занимает третье место. В действующем законодательстве н именуетсяне главным судьей Верховного суда, а главным судьей США.

Первый закон осудопроизводстве, принятый конгрессом 1789 года, предусматривал образованиеВерховного суда в составе шести человек (судей): главного судьи (председателя)и пяти «ассоциированных» судей (членов суда). Но это число не оставалосьнеизменным: в 1801 году число судей было уменьшено до пяти, в 1807 годуувеличено до семи, в 1837 году – до девяти, в 1863 году – до десяти, в 1866году оно было снова уменьшено до семи<a/>[st8]   , а затем опять увеличено до девяти в 1869 году. Эточисло судей сохранилось без изменений вплоть до настоящего времени. Действующеезаконодательство предусматривает, что Верховный суд состоит из главного судьи ивосьми ассоциированных судей.

Частые колебания численности судей в 19веке определялись не изменениями в объеме работы суда, хотя в принципе числодел, поступающих в него для рассмотрения, постепенно увеличивалось, аполитическими факторами с острыми противоречиями между отдельными группировкамиправящих классов. Например, в 1666 году, конгресс упразднил три вакантныедолжности членов суда, поскольку преобладавшие в нем представители нового крылареспубликанской партии спешили помешать президенту Джонсону, поддерживающемумятежные штаты, сделать новые назначения судей.

Высокий социальный престиж членовВерховного суда, их относительная политическая самостоятельность и неуязвимостьв значительной мере предопределили тот факт, что сами судьи, используяконституционный принцип несменяемости, стремятся превратить свои должности впожизненные. Вакансии в Верховном суде открываются главным образом в результатесмерти судей  и значительно реже в результате их добровольного ухода с поста (всвязи с назначением на новую должность, выходом на пенсию и т. д.). Особенночасто судьи сами отказывались от своего поста в первое<a/>[st9] десятилетие истории суда, когда активность его была незначительной и онвоспринимался в политический кругах того времени как «слабейший» из трех ветвейправительства. Так, главный судья Д. Джей предпочел пост губернатора Нью-Йорка,О. Элеворт – дипломатическую карьеру и т.д.

Порядок деятельности Верховного суда США иорганизация его внутренней работы не получили отражения в тексте конституции иопределяются законодательством конгресса (прежде всего законами осудопроизводстве), регламентом Верховного суда, который периодически утверждаетсясамим судом, а также некоторыми сложившимися в самой практике традициями. Самиамериканские юристы и политологи обычно рассматривают Верховный суд какнаиболее традиционный и консервативный (по форме его деятельности) из всехфедеральный органов власти, подчеркивая, что « в течение многих лет онпродемонстрировал наименьшие изменения в способах своего функционирования».

Законодательство предусматривает сессионныйхарактер работы суда. Для рассмотрения поступивших в нег дел суд ежегодно собирается на сессию, которая официально открывается в первый понедельникоктября и заканчивается обычно в конце июня следующего года.

В связи с большим числом дел, поступающийежегодно в суд (3888 в сессию 1979 года, 4255 дел в сессию 1980 года, и т.д.),и возможностью для судей отбирать по своему усмотрению для рассмотрения вполном объеме лишь небольшое число дел (в последние годы примерно 7% от общегочисла дел) значительная часть времени судей уходит на предварительноезнакомство с этими делами. Окончательное решение о принятии дел судом крассмотрению или отложение соответствующих ходатайств происходит на закрытыхсовещания судей, которые проводятся обычно в течение всей сессии во второйполовине дня по средам и пятницам.

Существенное воздействие на позицию судей при«процеживании» дел оказывает генеральный солиситор США – представительправительства в федеральных судах. Выражая официальную точку зренияправительства по отношению к делам, которые обжалуются в Верховный суд,генеральный солиситор добивается включения в его повестку лишь тех вопросов,которые, по его мнению, имеют политико-правовую актуальность и требуютавторитетного судебного разрешения. В результате процедуры «процеживания» судомоставляются для рассмотрения на одну сессию примерно 100-150 дел.

Если дело принято судом к рассмотрению, тодо окончательного назначения его к слушанию адвокаты сторон должны представитькраткое изложение дела в виде своеобразного резюме, содержащего юридическиеаргументы, вплоть до перечня предшествующих судебных решений, с помощью которыхони предполагают склонить суд на свою сторону. Истец в течение 40 дней подает всуд 40 копий своей исковой записки, а резюме со стороны ответчика должно бытьизложено затем, спустя 30 дней. Заслушивание дела происходит в первой половинедня в специальном зале для судебных заседаний, где все, начиная от самогоцеремониала открытия и кончая черными мантиями судей и их строгопредопределенных размещением за судебным столом (председатель – в центре стола,слева – второй по старшинству и далее по очередности в зависимости от срокапребывания в суде).

Время для устных аргументов<a/>[st10]  ограниченообычно одним часом (по полчаса для каждой из сторон). Если стороной в процессеявляются Соединенные Штаты, то они считаются представленными правительством в лицегенерального атторнея<a/>[st11] , нопрактически в деле участвует генеральный салиситор<a/>[st12] , которыйможет выступать сам или поручить это кому-нибудь из своего аппарата. За пятьминут до истечения срока выступающий предупреждается включением белой лампочки.Когда зажигается красный свет, он должен немедленно закончить свое выступление,так как председатель позволяет ему завершить только уже начатую фразу.

Регламент Верховного суда предусматривает,что «устные аргументы должны использоваться для того, чтобы услышать ипрояснить письменные аргументы», что адвокаты всегда должны исходить из того,что судьи заранее знакомятся с доводами, содержащимися в кратких запискахсторон.

Судьи могут в любой момент прерватьвыступающего адвоката репликами или вопросами, поэтому последний долженобладать не только юридическим опытом, но и находчивостью. Судья У. Бентон,например, назвал судебное заседание «сократовским диалогом между судьей иадвокатом». В отличие от ряда других государственный учреждений США, Верховныйсуд не допускает ведение теле- и радиопередач из зала заседаний, традиционноосуществлялось лишь издание его решений. Но с 1955 года стали записывать намагнитофонную пленку устное выступление сторон. В 1969 году суд заключилконтракт с частными фирмами о записи и публикации всех устных аргументов, спропусками лишь фамилий судей, задававших вопросы.

Обычно с того дня, когда дело заслушиваетсяна судебном заседании, и до вынесения решения суда проходит несколько месяцев.

Решения по прослушанным делам судьямивыполняется в специальной комнате для совещаний, куда закрыт доступ всем, кромесудей, и которая окружена ореолом секретности.

На конфиденциальных решениях суде, так жекак и на его заседаниях, председательствует главный судья. В соответствии сдействующим законодательством, если он «неспособен выполнить обязанности илиэтот пост вакантен, его функции выполняет судья, старший по сроку пребывания всуде». Само по себе положение председательствующего дает главному судьеопределенные дополнительные возможности, и его позиция по делу, посвидетельству американских юристов, «имеет немаловажное значение». Именно онначинает обсуждение дела, выделяет те или иные факты и очерчивает в общем видете правовые рамки, в которых должно решаться рассматриваемое дело. Разумеется,влияние председателя суда на ход закрытых совещаний и на принятие решений вомногом определяется его личными качествами и авторитетом среди судей.

Сам формальный акт принятия решения по делуосуществляется в виде голосования на закрытых совещаниях суда по большинствуголосов судей. Пока решение не объявлено публично, любой судья может изменитьсвой голос.

По убеждению одного из американскихспециалистов по вопросам судебной системы США, Дж. Эйзенштейна, «представлениео том, что судья в каждом деле приходит к самостоятельному выводу, являетсяошибочным». На результаты голосования судей нередко прямое влияние оказывает ихличное отношения: дружба, антипатия, торг о взаимных уступках и т.п.

Верховный суд принимает решения в качествевысшей апелляционной инстанции, но часть этого решения выражается вподтверждении или отмене решения низшего суда.

Нередко в наиболее важныхи «престижных» делах главный судья, используя свое конвенциальное право, самберет на себя составление решения суда, в отдельных случаях он стремится кболее или менее равному распределению обязанностей по оставлению решения междувсеми судьями. Но на почве выборов авторов будущего решения между судьяминередко возникают трения, поскольку некоторые из них считают себя обойденными иобщипанными.

Член суда, которомупоручено написать решение суда, составляет проект, циркулирующий среди другихчленов большинства. Именно в это время другие судьи могут солидаризироваться савтором проекта или же, наоборот, выразить свое несогласие и начать писатьособое мнение. Как правило, судья, подготовивший решение суда, вынужденучитывать мнение и позицию других членов суда, маневрировать, поскольку впротивном случае сформировавшееся ранее большинство может развалиться. Поэтомупроект решения часто обрастает поправками, много раз переписывается (иногда по10-15 вариантов) и иногда изменяется до неузнаваемости.

Когда же процесссогласования текста решения суда завершен, на что нередко уходит несколькомесяцев, оно соглашается  в открытом заседании суда. В течение длительноговремени сложилась традиция объявлять решение суда по понедельникам (такназываемые «понедельники решений»), но в последние десятилетия решения нередкозачитываются и в другие дни недели.

Для организацииповседневной работы судей при Верховном суде имеется штат служащих, который,включая работников библиотеки и обслуживающего персонала, насчитывает примерно300 человек. Тем самым, по мнению американской печати, он «непохож на штатдругих государственных организаций». Офис каждого судьи включает пять служащих:секретаря, посыльного и трех клерков. Главный судья имеет еще одногодополнительного клерка. В 1972 году конгресс дал председателю суда правоназначать административного помощника, который должен выполнять обязанности всоответствии с «усмотрением главного судьи».

В качестве своих помощниковпри выполнении судебных обязанностей члены Верховного суда используют клерков,которые подбираются или из выпускников наиболее престижных юридическихфакультетов (Гарвардского, Йельского и т.д.).

Значительная часть времениклерков посвящена просмотру поступающих в суд ходатайств о пересмотре решенийнижестоящих судов и подготовке по ним соответствующих записок – рекомендацийдля своих судей. Клерки также подбирают прецеденты и другие правовые материалы,которые используются затем судьями при составлении письменных мнений.

От клерков суда требуетсясоблюдение служебной тайны и политическая благопристойность. Когда некоторыеклерки в 1969 году просили у своих судей разрешение на участие в демонстрациипротеста в связи в войной во Вьетнаме, им было решительно отказано и заявлено,что они должны избегать всякого публичного участия в такого рода политическихакциях.

2. Механизм комплектования суда и политико-правовые взглядысудей.

 

  Заполнение возникающихпериодически вакансий в Верховном суде – это сложный политический процесс,которому правящие круги США везде придают большое значение, поскольку в ихзадачу входит обеспечение не столько функциональной пригодности, скольконадежного классового политического состава судей. В самой юридической литературеСША неоднократно отмечалось, что было бы большой наивностью полагать, что вВерховный суд попадают наиболее талантливые и образованные юристы, тогда какцелый ряд судей – это не более чем посредственность, плохо приспособленная квыполнению ответственных судебных обязательств.

В Конституции США, а такжев действующем законодательстве, не предусматриваются какие-либо критерии,которым должны соответствовать судьи Верховного суда. Поэтому сам процессподбора и назначения судей, который, как отмечалось ранее, осуществляетсяпрезидентом по «совету и с согласия сената» (ст. II, разд.2), имеет неправовой, а сугубо политический характер.

При назначении судейпрезидент принимает во внимание и использует в своих политических целяхрелигиозную принадлежность кандидатов и его национальность, а также учитывает,где было получено образование, в престижном ли университете, и политическиевзгляды всех представленных кандидатур. Хотя окончательное решение о назначенииновых судей на открывшиеся вакансии принимает президент, это не означает, чтотакое решение – продукт личной и политически не контролируемой дискрециипрезидента.

При подборе будущих судейпрезидент обычно консультируется с членами своего кабинета, и прежде всего игенеральным атторнеем. Последний нередко представляет президенту первоначальныйсписок возможных претендентов, собирает по ним всю необходимую информацию (втом числе с помощью ФБР) и дает президенту окончательную рекомендацию.

Важную роль в ряде случаевиграют также консультации президента с членами Верховного суда, прежде всего сглавным судьей.

Подбирая кандидатуру кназначению в суд, президент должен заручиться поддержкой политических лидеровпартии, к которой относится кандидат, а также сенаторов того штата, где онсделал политическую или судебную карьеру.

Реальное участие впроцессе комплектования суда принимает и сенат, который не является лишьсозерцателем, пассивно реагирующим на назначение президента. Американскиеисследователи подсчитали, что из 140 назначений в Верховный суд 28 были отвергнутысенатом.

3. Конституционные рамки полномочийВерховного суда США и судебный конституционный контроль.

 

Конституция США в статье III разд. 1возлагает на Верховный суд осуществление «судебной власти Соединенных Штатов».Хотя федералисты, в частности А. Гамипотом, считали, что основным пороком предшествующей конфедеративной системы государственного устройства было именно«отсутствие судебной власти», конституционный конвент, уделивший первоначальноевнимание разделению власти между федерацией штатами, видел свою основную задачув сохранении за штатами их важнейших судебных прерогатив.  Конституция в ст. III разд.1исходит из идеи ограниченных пределов федеральной судебной власти иисчерпывающим образом определяет круг дел, на которые распространяетсяфедеральная судебная юрисдикция.

Поскольку Конституция непредусматривает создание единой национальной судебной системы, а Верховный судСША является исключительно органом федеральной юстиции, то. Естественно,положение ст. III, разд. 2 устанавливает только границы возможных егополномочий. Перечень дел, на которые распространяется судебная властьфедерации, и следовательно, и Верховного суда, является «закрытым», то естьформально ни законодательство конгресса, ни сама судебная практика не могут безпринятия соответствующей конституционной поправки расширить юрисдикциюВерховного суда.

Конституция США в ст. III, разд. 2 (2)определяет только в общей форме рамки полномочий Верховного суда, разделяя егоюрисдикцию на первоначальную и апелляционную. Дела, отнесенные к первоначальнойюрисдикции, исчерпывающим образом перечислены в тексте самой Конституции, аотсюда согласно толкованию Верховного суда эта юрисдикция может бытьреализована им непосредственно, поскольку конгресс не получил полномочия еерегулировать. Однако на практике первоначальная юрисдикция сударегламентируется конгрессом (законодательством о судопроизводстве). Так,использованное в Конституции применительно к первоначальной юрисдикциивыражение «верховный суд будет обладать» истолковано конгрессом в смысле «можетобладать», и поэтому и сама эта юрисдикция разделена на «исключительную» (деламогут рассматриваться только Верховным судом) и «совпадающую» (дела могут бытьрассмотрены в федеральных районных судах). Сам Верховный суд, заинтересованныйв уменьшении своей загрузки и в освобождении от сравнительно малозначительныхдел, признал за конгрессом право устанавливать такую классификацию.

В настоящее времяпервоначальная исключительная юрисдикция Верховного суда включает: 1. Спорымежду двумя и более штатами;

2. Дела, возбужденныепротив послов и других дипломатических представителей иностранных государств,если таковые допустимы с точки зрения международного права. Верховных суд имеетпервоначальную, но не исключительную юрисдикцию в следующих случаях:

1.   По делам, начатыми послами или другимидипломатическими представителями иностранных государств, или по делам, гдеодной из сторон являются консул или вице-консул;

2.   По спорам, возникающих междуСоединенными Штатами и определенным штатом;

3.   По делам, возбуждаемым штатом противграждан другого штата или иностранцев.

    Апелляционная юрисдикция Верховного суда (в отличие от первоначальной) нефиксируется непосредственно в самой Конституции, и определение ее объемаоставлено на усмотрение конгресса. В соответствии с точным смыслом Конституцииконгресс, устанавливая апелляционную юрисдикцию Верховного суда, не долженвыходить за рамки федеральной судебной власти в том виде, в каком онаопределена в статье III, раздел 2.

Внастоящее время законодательный положения, регламентирующие апелляционнуююрисдикцию Верховного суда и  суммирование соответственно в параграфе 1257титул 28 свода законов США, практически обеспечивает в Верховный суд США каквысшую судебную инстанцию строки любого судебного дела, в котором затрагиваютсясущественные экономические, социальные или политические интересы правящегокласса.

Формальное требованиезакона, что для переноса дела из судов штатов в федеральные суды, в том числе ив Верховный суд требуется присутствие в нем «федерального вопроса», не можетстать в таком случае сколько-нибудь серьезным препятствием. Опытные юристы,особенно адвокаты крупных корпораций, всегда могут обнаружить в решениях судаштата какие-нибудь, хотя бы внешние, противоречия «верховному праву страны», чтов соответствии со ст.IV Конституции означает возникновение соответствующего«федерального вопроса». Таким образом, именно апелляционная юрисдикция являетсяосновным средством реализации Верховным судом его важнейших конституционных иприобретенных помимо Конституции судебных полномочий, превращающих его вреально функционирующую высшую судебную инстанцию США.

Действующеезаконодательство предусматривает, что судебные дела могут обжаловаться вВерховный суд США с помощью одной из трех апелляционных форм: «апелляция»,сертиорари, «сертификат».

Апелляция подаетсястороной, оспаривающей решение нижестоящих федеральных судов или высшего судаштата, и, по крайней мере, формально, предполагает право апеллянта на пересмотрего дела (по фактическому составу или по правовым основаниям) в Верховном суде.Сертиорари – это форма обжалования, которая также может повлечь за собойпересмотр дела Верховным судом, но истребование такового после рассмотренияпетиции заинтересованной стороны осуществляется исключительно по собственномуусмотрению суда при наличии важных причин.

Сертификат – этообращенная к Верховному суду просьба апелляционного суда высказать мнение понеясному или спорному правовому вопросу, обнаружившемуся в процессерассмотрения какого-либо дела. В таком случае Верховный суд может либо ответитьна поставленные вопросы, либо же запросить к себе в производство само дело споследующим рассмотрением его в полном объеме. В отличие от апелляции исертиорари данная форма используется Верховным судом крайне редко.

В Конституции и взаконодательстве конгресса полномочия Верховного суда определяются только путемустановления его юрисдикции. Само же содержание судебной власти, ее характерныеатрибуты, внутренние границы не получили закрепления в законодательных источниках.Частичное представление о свойствах и образе судебной власти (в частности, висторически гипертрофированно всемогущей форме выражения абстрактной«справедливости») были позаимствованы в США из английской судебной практики июридической доктрины. Но в значительно большей степени этот пробел восполнилсам Верховный суд, который в серии своих решений прежде всего для практическихцелей указал на целый ряд внутренних свойств и условий осуществления судебнойвласти.

Одним из атрибутовсудебной власти, которая отличает ее от законодательной и исполнительнойвластей, в соответствии с мнением самого Верховного суда, являетсяокончательный характер судебного решения. В 1949 году  решение по делу Chicago and S.Air Lines v.Watermann S.S.Corporation суд заявил: «Решения, вынесенныесудами в рамках полномочий, которыми они облечены по ст. III Конституции,не могут быть ревизованы или пересмотрены законным путем, и им не может бытьтакже отказано в доверии и уважении со стороны других департаментовправительства».

В столь жеабстрактно-формализованном виде, но уже с более четко выраженной ориентацией нареальные потребности судебной практики Верховный суд выработал ряд условий,которые в его властном изложении, самой судебной власти и должны быть вналичности для ее правомерного осуществления судами.

Так, судебная властьсогласно устоявшейся позиции суда может быть применена только в таких делах, вкоторых представлены стороны с противоположными интересами, поскольку таковаявласть ограничена правом «разрешать действительные споры, возникающие междупротивостоящими тяждущимися сторонами». Отсюда и дело, подлежащее судебномуразрешению, должно содержать в себе реальную правовую проблему, а не строитьсяна гипотетических и инсценированных противоречиях.

В ряде своих решенийВерховный суд заявил, что судебная власть не должна использоваться для того,чтобы разрешать дела, которые лишь по видимости носят спорный характер. Такая«инсценированность» спора может возникнуть по ходу самого судебного дела, еслик этому времени меняется само законодательство или же меняются фактическиеобстоятельства дела.

В серии решений Верховногосуда было также установлено, что суды, рассматривая и разрешая дела, должныобязательно принимать во внимание наличие у лица, выступающего в качестве истца,существенного правового интереса в исходе дела или процессуальнойправоспособности.

Детализируя в своихрешениях и доктринах юридическое содержание «судебной власти», Верховный суднеоднократно также отмечал, что суды не должны принимать к своему производствудело, завершающиеся не вынесением решений, а высказыванием мнений, имеющихрекомендательный характер.

Указанные выше условияосуществления судебной власти и ее специфические юридические свойства выводятсяВерховным судом с большей или меньшей натяжкой непосредственно из ст.III Конституции.С. В. Филиппов совершенно справедливо отмечает, что, решая «судьбу дела наоснове закона», Верховный суд практически находится в пределах традиционнойсферы отправления правосудия. Иначе обстоит дело со специфическим положениемсуда осуществлять «судебный контроль», которое не укладывается в рамки обычногопонимания судебной власти, не упоминается ни в ст.3, ни в какой-либо другойстатье Конституции и не может быть выведено из нее чисто логическим путем.Вместе с тем именно данное «внеконституционное» полномочие Верховного суда,дающее ему возможность решать «судьбу закона на основе дела», ставит его всовершенно исключительное положение в конституционном механизме осуществлениявласти, предопределяет его особую (не сравнимую с судами других стран) роль вполитической и правовой системе страны.

Само становление иразвитие судебного контроля, превращение его в своеобразнейший институтамериканской конституционной практики непосредственно связано с деятельностьюВерховного суда, с его важнейшими решениями. В американской юридическойлитературе вполне уместно привлекается внимание к тому факту, что полномочия всфере судебного контроля – это не исключительная прерогатива Верховного суда,поскольку такое полномочие в настоящее время может реализовать любойамериканский суд, если он сталкивается с необходимостью решать вопросыконституционного характера и определять судьбу тех или иных правовых актов.

Однако было бы неправильнонедооценивать при этом опять-таки особую роль Верховного суда в осуществлениифункции конституционного контроля в американской государственной жизни, поэтомубудучи верхней ступенью в иерархии судов США (федеральных и штатных), онфактически олицетворяет собой высшую судебную власть в сфере конституционногоконтроля, является его своеобразным «главой».

Институт судебногоконституционального контроля состоит не только в проверке Верховным судомсоответствия оспариваемых законов конгресса Конституции США. Его созданиеявляется более широким. Он включает в себя власть суда объявлятьконституционными также законы штатов любые другие нормативные акты, а, крометого, любые действия государственных органов или должностных лиц, действующих врамках своих полномочий, если такие действия признаются судом как противоречащиеКонституции. Таким образом, судебный конституционный контроль с юридическойточки зрения выражается в двух основных формах – это проверка конституционностиправовых штатов и проверка конституционности действий должностных лиц штатов ифедерации, позволяющая Верховному суду выявить в связи с этим высшее иокончательное по своим юридическим последствиям решение.

Для современныхамериканских государствоведов судебный контроль и связанный с ним специфическиевластные функции Верховного суда – это составной и неотъемлемый компонент всейсистемы американского конституционного и фактически действующегоконституционного механизма. Также Верховный суд рассматривается как носительсамой «конституционной идеи», как «последний оплот в защите конституционнойсистемы», «как совесть Конституции» и т. д. Однако такие идиллические картины,где суд изображается в качестве некоего благотворного и всепримиряющего«конституционного арбитра», держащего «в узде» законодательную и исполнительнуювласть, весьма далеки от реальной действительности.

Решение Верховного суда онеконституционности законов конгресса наиболее ярко характеризует судебныйконтроль и сточки зрения юридико-властных последствий таких решений.Американские юристы любят подчеркивать тот факт, что законы, признанныенеконституционными в решениях суда, тем самым не отменяются, тем более – неуничтожатся, и продолжают оставаться в официальных изданиях конгресса. Нонесмотря на это, в американской конституционной доктрине практически нет спорово юридических последствиях «конституционных» решениях Верховного суда.Утвердилось положение, что закон, признанный неконституционным, теряет всякуюправовую силу, поэтому ему впредь отказано в реализации с помощью другихгосударственных органов, а не только самого Верховного суда. Всякие попыткизаинтересованных лиц осуществить положение, признанное недействительным,неизбежно привели бы их в конечном счете в судебные органы, но уже без малейшейнадежды на успех.

«Неписаное» ветоВерховного суда на практике оказывается более и эффективным средством, чемпредусмотренное самой Конституцией вето президента. Если вето президентаявляется отлагательным и может быть преодолено  квалифицированным большинствомчленов конгресса, то «конституционное» решение Верховного суда, как всякоесудебное решение верховной судебной инстанции, обладает свойствомокончательности и не может быть игнорировано другими государственными органами(теоретически суд может даже наказать «непокорное» должностное лицо за«неуважение» к судебной власти). Наконец, если вето президента ограниченодесятью днями после принятия билля конгрессом, то Верховный суд не связанникакими сроками давности.

Конституционное право ипрактика США предусматривает для контроля две возможности для того, чтобыпреодолеть решение Верховного суда, который признает его акты недействительнымикак противоречащие конституции. Первая из них заключается в принятии конгрессомпоправки к Конституции, которая «выбивает» конституционное основание усоответствующего решения суда и тем самым пересматривает саму конституционнуюнорму, на которую ссылается суд, выполняя свое решение. Но такой путь являетсячрезвычайно сложным, о чем свидетельствует сравнительно небольшое числопринятых и ратифицированных более чем за 200 лет существования Конституцииформальных поправок к ее тексту.

Второй путь отличаетсябольшей простотой и чаще используется конгрессом, поэтому не сопряжен сэкстраординарными трудностями, характерными для принятия и особенно – дляратификации конституционных поправок. Контроль может обойти «конституционноерешение» Верховного суда, не прибегая к формальному изменению текстаКонституции в том случае, если он принимает новый вариант законодательногоположения, признанного неконституционным в решении Верховного суда, учтя при этомнеконституционные  «претензии» последнего.

Таким образом, посредствомКонституции и помимо ее Верховный суд США более чем за 200 лет своей историиприобрел столь широкие полномочия, которые поставили судебную власть висключительное положение и позволили ей стать одним из активных творцовдействующей правовой и политической системы США.


Верховный суд и правовая система США.

 

1.    Решение Верховного суда в системе источников права.

 

На протяжении всей историиВерховный суд играл и продолжает играть до настоящего времени совершенноуникальную роль в развитии источников и основных институтов американскогоправа. Это определяется как исключительностью и чрезвычайной широтой властныхполномочий суда, так и  особенностями самого процесса формирования правовой системыСША.

Решающую  роль в процессестановления правовой системы США играет английские судебные и правовыетрадиции, влияние которых сказывается и в 20 веке. Особенно заметный след вправе США оставило английское «общее право», которое, по словам Ф. Энгельса,было «в главнейших своих статьях неопределенно и сомнительно», но смоглопустить глубокие корни в судебной жизни сначала отдельных штатов, а затем ифедерации.

В широком распространениив США английского «общего права» определенную роль сыграла юридическая каста,тесно связанная с правящей верхушкой и не желавшая «отказаться отприобретенного с трудом искусства» манипулирования сложными и путаннымианглийскими юридическими конституциями.  Однако основной причиной утверждение«общего права» в судебной практике США было то, что она представляла собойготовую и достаточно гибкую правовую форму, которая открывала простор дляразвития конституционных отношений. Сами американские историки права вобстоятельных исследованиях показали, что «судьи сформировали общее право,чтобы поощрять или субсидировать промышленный рост и развитие, обеспечивая темсамым благополучие одних классов за счет других.

С формально-юридическойточки зрения «общее право»  в США не имеет всеобщего характера, ибо онодифференцированно применяется в разных штатах, по-разному конкретизируется всудебной практике. Федеральное законодательство не инкорпорировало «общееправо» как таковое в систему федерального права, и лишь немногие конституцииштатов прямо рассматривают «общее право» как обязательное и применимое в судахв случае отсутствия законодательства по какому-либо конкретному вопросу.Поэтому, в самом процессе «унификации» и «американизации» «общего права» в СШАважную роль сыграл Верховный суд. Некоторые американские историки права (например,У. Кроссли) высказывают даже мнение, которое не разделяет, однако, большинстводругих юристов, что «общее право  было принято Конституцией, как единаясистема, в которой Верховный суд уполномочен связывать суды штатов решениями повсем вопросам общего права».

Следует отметить, чтоформально в США все же нет федерального «общего права», тем более таковое непредусматривается в самом тексте Конституции. Но само развитие правовой системыв США вело к преобладанию федерального права над правом отдельных штатов, чемуво многом способствовало решение Верховного суда, которое предусматривало, чтосуды в штатах «должны решать дела не просто в соответствии с Конституцией илизаконами штатов, но и в соответствии с законами и договорами Соединенных Штатов– верховным правом страны». Более того, в судебной конституционной практикефедеральное право стало рассматриваться как включающее в себя не толькоКонституцию США, законы контроля и договора, о чем прямо сказано в ст. VI Конституции,но и толкование их значения в решениях Верховного суда.

С другой стороны,законодательство и практика Верховного суда предусмотрела, что законы отдельныхштатов, кроме тех случаев, когда федеральная конституция или законодательстворешают это иным образом, применяются как нормы, обязательные при вынесениирешения гражданских процессах в федеральных судах.

Таким образом,«федеральное общее право» в настоящее время имеет безусловную силу лишь в сфередействия федеральной юрисдикции, причем там, где, как, например, в делах обадмиралтейской юрисдикции, нет соответствующего законодательного акта конгрессаи судебные споры разрешаются норм, выработанных судебной практикой.

В США в 20 веке право,выработанное судьями, в отличие от Англии, где «соотношение сил» междуразличными источниками права, меняется не в пользу прецедентов права, не тольконе утрачивает своего первоначального значения, но даже выдвигается в первый посвоей практической значимости ряд источников права. Обращая внимание на этуособенность источников права США, известный американский юрист А. Кокс в своейлекции в Оксфордском университете в Англии констатировал, что «созданноесудьями право играет значительно большую роль в управлении американскимнародом, чем британским».

Увеличение роли судебногоправотворчества (особенно в практике Верховного суда США), которая органическисвязана с умалением роли закона, отражает глубинные процессы, происходящие всамом американском обществе в связи с развитиемгосударственно-монополистического капитализма, нарастающий кризис его правовойнадстройки. Данные процессы нашли свое отражение и в эволюции взглядов самихсудей Верховного суда на соотношении закона и судебного решения, на место судьив правотворческом механизме.

Еще в конце 19 века,исходя из общих мировоззренческих установок, что развитие права представляетсобой некий неподвластный самим судьям процесс, последние видели свою задачу нев создании норм права, а в их «автоматическом» применении в соответствии спринципом «господства права». В это время в решениях суда акцент делался наразличие между законодательной и судебной властью, из сферы которойтеоретически исключалось всякое правотворчество. Однако в 20 веке в позициисудей Верховного суда под непосредственным влиянием «социологическойюриспруденции» произошли существенные изменения.

Энергичное теоретическоеобоснование судебного правотворчества берет свое начало с О. Холмса, которыйзаявил, что под правом он разумеет не «метафизическую правду» или «величиеморальных принципов», такие как рационалистически выводимое «естественно»право, а лишь «сферу действия публичных сил посредством инструментизации сил».

Б.Кардоза, а за ним судьи,испытавшие непосредственно влияние «правового реализма», делали еще большийупор на судебное усмотрение  и правотворчество, связывая его лишь «общимсмыслом»  и «моральными принципами», под видом которых скрывалась буржуазнаямораль и монополистический интерес. Для Б.Кардоза «судья, формируя нормы иправо, должен идти следом за правами своего времени». Таким образом, в практикеВерховного суда постепенно сформировался и утвердился новый взгляд на отношениесудьи к праву, которое по характеристике не американского социолога Э.Парселла, перестало быть «абстрактной проблемой логики, а было практическимвопросом социального управления».

Под воздействием концепции«социологической юриспруденции», «инструментализма» и т.п. судьи Верховногосуда стали рассматриваться открыто как активные участники правотворческогопроцесса, а не как «автоматы», которые «механически» извлекают соответствующуюправовую норму из созданной помимо них правовой системы и столь же«механически» прилагают ее к конкретному делу. Таким образом, на смену такназываемом механический юриспруденции пришла, по образному выражениюамериканских авторов, «гастрономическая юриспруденция», которая не толькопризнает правотворческую роль судей, но и исходит из того, что создаваемое имиправо должно быть «удобоваримым» для государства, общества в целом и отдельныхего групп и т.д.

В официальной юридическойдоктрине правотворческие функции не включаются в понятие судебной власти, апоэтому предполагается, что Верховный суд лишь рассматривает дела в пределахсвоей юрисдикции и  выносит по ним решение в соответствии с действующим правом.В отличие от этого существует и иная точка зрения, по которой ряд юристов несомневаются, что решения Верховного суда представляют собой самостоятельныйисточник права, что судьи «законодательствуют», а само право в США «в основномявляется тем, чем оно выглядит в глазах Верховного суда». Американские юристы нетолько наличие у Верховного суда реальных правотворческих полномочий, они, какправило, отзываются о них с одобрением и считают их неизбежными.

Таким образом, саммеханизм правотворчества Верховного суда сложился в процессе формированиясудебной правовой системы США и непосредственно связан с унаследованным изанглийской практики правилом прецедента, которое сделало возможным превращениесудебных решений в важнейший источник права и расцвет на американской почве«казуального» права. Рассматриваемое право, создаваемое судьями Верховногосуда, с позиций число функционального анализа, американские юристы обычноподчеркивают, что оно является неизбежным продуктом двух властных возможностейи функций судебной системы, а именно необходимости «надлежащего разрешениядел», принятых на рассмотрение судом и правилом прецедента. Поскольку Верховныйсуд является высшей судебной инстанцией – его решения обязательны не только дляфедеральных судов, но и судов штатов. Они становятся связующими для всех судовв стране при рассмотрении аналогичных дел. В судебной системе США решенияВерховного суда рассматриваются как «контролирующий авторитет», то есть какобязательный прецедент, который не может быть поставлен под сомнение илиигнорирован любым нижестоящим судом.

2.   Конституционные доктриныВерховного суда – фактическая конституция США.

 

Ни одна отрасль права(американского) не является в такой степени продуктом правотворчестваВерховного суда, как конституционное право. «Правообразующие» функцииВерховного суда наиболее эффективно и широко реализуются именно в сфереконституционных норм, которые систематически приспосабливаются  с помощьюрешений суда к меняющимся экономическим и политическим условиямкапиталистического общества.

С другой стороны, всепрочие, в том числе формально установленные в самой Конституции, механизмыизменения конституционного права уступают по своей реальной значимостиправотворчеству Верховного суда. Как справедливо отмечает А. А Мишин,, «в СШАзначительная часть фактической конституции представляет собой результатдеятельности судебной власти». Можно даже в известном смысле утверждать, чтовсе конституционные поправки, взятые вместе, а также многочисленныеконституционные обычаи не оказали такого интенсивного и многогранноговоздействия на Конституцию США как конституционные доктрины верховного суда.

Исключительная рольВерховного суда в сфере конституционного правотворчества предопределена нетолько его уникальными властными полномочиями, но и в значительной мере иособенностями самой Конституции США 1787 года.

Конституционноеправотворчество Верховного суда, как и любая его правотворческая деятельность,не имеет с юридической точки зрения цельного и связанного структурногохарактера. Это скрывается за фактором отдельных судебных дел, как бы растворяетсяв их чисто правовой индивидуальности и неповторимости специфическихобстоятельств. Но из этих конкретных и, казалось бы, казуистических решенийблагодаря принципу судебного прецедента вырастают конституционные нормы,приобретающие особенно большую практическую значимость, если они предстают ввиде связной и получившей распространение в судебной практике конституционнойдоктрины.

Судебно-конституционныедоктрины, которые являют собой своеобразную комбинацию конституционного текстас серией судебных решений, играют важнейшую роль в процессе постоянно идущейревизии Конституции, в ее чисто эмпирическом приспособлении к меняющемусясоотношению массовых сил в стране. По словам П.Роузена, «судьи Верховного судане выступают как повивальные бабки в конституционных изменениях, а, скореемогут рассматриваться как отцы конституционных доктрин, составляющих правостраны».

Наиболее же прогрессивныерешения Верховного суда представляют собой не что иное, как возврат кутраченному им сознательно исключенному, в том числе и с помощью предшествующихконституционных доктрин самого суда, демократическому смыслу отдельныхположений конституции, но главным образом Билля о правах. Изменения и реформы всфере судебных доктрин никогда не охватывают всего фронта конституционногоправа США, а сосредотачиваются лишь на отдельных, чаще второстепенных,  егоучастках. Отсюда и успех демократических и прогрессивных сил, добивающихсяпринятия Верховным судом решений, в которых подтверждаются элементарныеконституционные права, одновременно могут сопровождаться контрнаступлениемреакционных кругов монополистического капитала по другим направлениям, гденовые судебные доктрин или дифференцированные прецеденты ставят под угрозудругие жизненно важные интересу трудящихся.

3.    Роль Верховного суда в толковании и применениизаконодательства.

 

Конституционные доктрины –это не единственная форма правотворческой деятельности Верховного суда США.Решения суда оказывают огромное, подчас определяющее воздействие на многиедругие важные отрасли и сферы применения американского права. Это воздействиеосуществляется в процессе проверки конституционности законов конгресса ирегистратор штатов и использования законодательных норм для разрешенияконкретных судебных дел.

Осуществляя полномочиясудебного конституционного контроля, Верховный суд сопоставляет положенииКонституции с положениями, сформулированным законодателем, а отсюда и еговластные (с том числа и правотворческие) функции обращены не только к Основномузакону, но и в еще большей степени к актам текущего законодательства.

Наиболее энергичной идалеко идущей по своим правовым последствиям формой воздействия суда назаконодательные акты является признание их недействительными. Сами масштабысудебной проверки конституционности законов являются достаточно широкими, ибопрактически каждый важный федеральный и штатный закон попадает в суды для того,чтобы они могли определить его действительность, если не в целом, то вкакой-либо части.

Юридический закон,объявленный Верховным судом недействительным, может вновь приобрести своеюправовую силу только в том случае, если сам суд прямо и недвусмысленно заявитпозднее о пересмотре такого решения.

Хотя процент законов,признанных недействительными, сам по себе невелик, решения Верховного суда,препятствующие их практическому применению, всегда занимали особо важное местов правовой системе США. Но более широкая сфера судебного воздействия назаконодательство и его реальное нормативное содержание открывается в связи столкованием законов. Поскольку в подавляющем большинстве рассматриваемых судомдел речь идет о применении норм, содержащихся именно в законодательных актах, ане в «общем праве», суду практически приходится постоянно иметь дело синтерпретацией законодательства. Судебное толкование законов в США играет дажебольшую роль, чем в Англии, хотя американская доктрина и не воспринялаанглийскую юридическую фикцию, согласно которой статусное право существует иприменяется лишь в виде судебных глосс.


III. Верховныйсуд как политический институт.

 

В любом государстве, дажетам, где суды не наделены правотворческими функциями, и являютсяправоприменяющими органами, они своими решениями «делают» политику, активноучаствуют в политической жизни, причем не просто следуют политической командедругих государственных органов, а вносят свою лепту в реализацию политическогокурса господствующего класса. Верховному суду, занимающему, как это былопоказано выше, исключительное место в правовой и судебной системе США, присущитакже и уникальные политические свойства, которые требуют специальногорассмотрения.

Особенности американскогоконституционализма, и прежде всего института судебного конституционногоконтроля, предопределили широчайшие возможности Верховного суда  приниматьрешающее участие в механизме политической власти. Подчеркивая значение данногофактора, американский государовед П.Уолл пишет, что сама американскаяконституционная модель, предусматривающая «расщепление национальногоправительства, создает вакуум власти, который часто использует Верховный суддля того, чтобы выносить решения по главным вопросам публичной политики и темсамым создавать политику». В работах других авторов большой упор делается наинститут конституционного контроля, благодаря которому Верховный суд снеобходимостью выходит «за границы узкой логической дедукции, опирающейся нафиксированные и специальные правовые принципы, и вступает в широчайшее царствосоздания политики». В процессе проверки конституционности законов и вразрешении других важнейших конституционных вопросов Верховный суд выноситнаиболее политически острые решения, в связи с чем судья Фрон в свое времязаметил, что конституционное право вовсе не является наукой, и представляетсобой прикладную политику.

Американские политологи имногие юристы признают, что конституционные решения и доктрины Верховного суда– это не продукт некоего  «саморазвития права» и не «дети, принесенныеаистами», непосредственный результат и порождение политических конфликтов ипротиворечий, присущих самому обществу. Большинство исследователей не ставятуже под сомнение способность суда властным образом разрешать вопросы, имеющиеглубоко политический смысл, и активно участвовать в процессе формированиягосударственной политики. Как пишет известный специалист по Верховному суду А.Миллер, «вопрос, следовательно, состоит не в том, делает ли суд политику илидолжен ли он это делать, а в том, когда, в каких случаях, насколько и с какимрезультатом» он принимает в ней участие.

Политические функции,которые осуществляет в США Верховный суд, в других капиталистических странахразделены между несколькими государственными органами и носителями политическойвласти. Так, английские юристы, «указывая на громадное политическое значение»Верховного суда США, вместе с тем подчеркивают, что политические решения, подобныетем, которые принимает этот суд, в Англии «могли быть приняты толькопарламентом». Соединение в Верховном суде конституционного контроля и обычныхсудебных полномочий в сочетании с другими специфическими чертами политическойсистемы США позволяют ему, по мнению американских политологов, «подобноадминистратору, вершить государственную политику». В результате в политическойпрактике США, как констатирует М. Шапиро и Д. Гоббс, сложилась парадоксальнаяситуация, когда «Верховный суд – это суд и не суд или, по меньшей мере, больше,чем суд».

Действительно, одой изпарадоксальных черт политической системы США является то, что Верховный суд,который, подобно конгрессу, президенту и всей бюрократической машине, принимаетвластные и политически важные решения, с официальной точки зрениярассматривается как «неполитический институт», воплощающий некую универсальнуюи внеклассовую «идею справедливости». Отсюда выводится и характерный дляамериканского политического сознания абстрактный стереотип судьи, выступающего вкачестве «беспристрастного» служителя Фемиды и освободившегося якобы от всякихполитических симпатий и побуждений. Сами судьи стараются поддерживать видимостьсвоего политического бесстрастия и нейтралитета. Так, главный судья М. Уэйтписал: « Я в течение многих лет убедился, что человек не может бытьодновременно судьей и политиком. От судьи не требуют отказа от своихполитических взглядов, но он должен отказаться от своих политическихпристрастий».

Верховный суд как особыйполитический институт, активно используемый американской буржуазией в процессереализации ее коренных классовых интересов, по методам, степени, сферамвоздействия на политику существенным образом отличается от собственно«политических органов» федеральной власти, хотя отдельные американские авторы исклонны нивелировать различия в политической значимости суда, с одной стороны,и конгресса и президента – с другой. Основное отличие политической деятельностисуда заключается в том, что она должна сообразовываться с правилами«юридической игры» и осуществляться в предписанной процессуальной форме. Впротивоположность другим государственным органам и участникам политическогопроцесса суд не может самостоятельно приводить в движение механизмполитического действия, а лишь властно реагирует на действие (иски),предпринятые другими лицами, объединенными ими государственными органами. Сэтой и только с этой точки зрения Верховный суд представляет собой сравнительноболее пассивный политический институт, решения которого не могут простиратьсяза пределы круга поступающих в него судебных дел.

Своеобразие Верховногосуда как политического института проявляется также в самой форме принятия имполитических решений – властных и имеющих классовое содержание команд. Онивыражаются в виде обычных судебных решений, которые, казалось бы, внешне лишеныполитического интереса и значимости, поскольку выглядят как изолированные,тесно связанные между собой индивидуальные юридические акты, где на первый планвыступает абстрактная правовая фразеология. В политической и правовой системеСША, где сама правовая норма (доктрина, прецедент и т.п.) является объектомполитического манипулирования судей, конкретное судебное решение выносится нестолько на чисто правовой основе, сколько на базе собственных политическихвзглядов, оценок, преференций судей.

Поскольку классовоеполитическое сознание проявляется в индивидуальном сознании и судебных позицияхотдельных членов суда не автоматически и не порождают целую унифицированнуюмодель судейского поведения, а преломляется через их личные качества,политические решение судей в конкретных делах могут включать в себя широкийспектр политических подходов в тех рамках, которые в целом приемлемы длягосподствующего класса. Особое значение личных политических симпатий иантипатий, убеждений и конъюнктурных оценок и иных политико-психологическихмотивов определяется тем, что судьи Верховного суда в отличие от другихполитических деятелей США в силу организационных особенностей суда в меньшейстепени подвержены влиянию политических факторов (карьерных, выборных мотивов ит.д.). Но те или иные индивидуальные особенности политической позиции судейявляются как правило лишь более точным, хотя и опосредованным отражениемполитических интересов, целей, взглядов различных кругов господствующего классав целом (от либерального до консервативного его круга) или же отдельныхгруппировок монополистического капитала США.

Американские политологи,которые пытаются разработать методику прогнозирования предстоящих решенийВерховного суда исходя из наиболее вероятной позиции отдельных идей поразличным категориям дел и используют с этой целью математические модели,жалуются на то, что решение нынешнего состава судей становится все болеенепредсказуемым, то есть усилилась тенденция к расколу судей и нестабильностивнутренних блоков. Особенно много нареканий у таких «программистов» и у прессы,освещающей ход работы суда, вызывает «политически неясная», центристскаяпозиция таких судей, как Б. Уайт, Д. Стивис, часто перемещающихся отбольшинства к меньшинству и наоборот. По мнению газеты «Вашингтон пост»,решение суда при постоянно «меняющихся коалициях становится полностьюнепредвиденными».

Каждое решение Верховногосуда имеет определенную политическую значимость («хотя и в разной степенизависимости от характера самого дела и общей ситуации в стране), содержит всебе классово-волевой элемент, служит важным средством, направленным наподдержание публичного правового и политического порядка, который в современномамериканской обществе, в конечном счете выражением всевластия и политическогохарактера. Но решение суда как инструмент классового регулирования и управленияобщественными делами выполняет различные политические функции, которые иопределяют в значительной мере его своеобразное положение в политическойсистеме США.

Поскольку в силу спецификисамой судебной формы политической деятельности, как уже отмечалось, Верховныйсуд в отличие от президента и конгресса не может брать на себя ведущую роль вформировании перспективного и особенно текущего курса в политике правящихкругов США, его важнейшей политической функцией является «легитимация»деятельности других органов федеральной власти, также всей политики в целом.Суд, как признают даже те авторы, которые склоны преувеличивать его реальнуюполитическую значимость, не в состоянии эффективно доминировать надзаконодательной и исполнительной властью хотя бы уже потому, что он «не можетвыпрыгнуть из себя и инициировать политические изменения». Поэтому, как бы непреувеличивалось значение отдельных столкновений суда с другимигосударственными органами, вся его деятельность направлена на то, чтобыподкреплять своим властным (конституционным) авторитетом основные принципы иустои политики. По мнению американских политологов, для того, чтобы судьи моглиреализовать политические цели, «им необходимо достичь кооперации со всеммеханизмом политики. Они являются скорее всего зубчатой передачей, если жеответственным управляющим в этом механизме».

Легитимационная функцияВерховного суда играет важную роль  не только в обеспечении интеграции суда вобщий механизм политического властвования, но и устранении и смягчениинекоторых внутренних противоречий в самой политической жизни США, порождаемыхкак острой классовой борьбой, так и разными политическими установками различныхгрупп внутри правящего класса.

Способность Верховногосуда осуществлять легитимацию политических институтов и отношений особенноважна для правящих кругов в те моменты, когда у руля политического руководствастраной стоят представители консервативных и ультраправых группировок, которыестремятся придать видимость конституции своему непопулярному иантидемократическому курсу. В отдельных и значительно более редких случаях судвынужден выходить за рамки простой легитимации существующих социальных иполитических порядков и принимать на себя роль своего  рода политическоголидера в поисках решений отдельных назревших вопросов общественной жизни,которые  сознательно обходят конгресс и президента. Данная функция суда, по словамК. Дьюкота, представляет собой готовность судей использовать свою власть длятого, чтобы им развить уже сложившуюся политику или разработать новую. Вкаких-то областях политики активизация суда благодаря его правотворческойфункции проявляется в течение всей истории суда, и, по мнению ряда американскихисследователей, можно в целом говорить о тенденции к усилению судебногоактивизма, поскольку суд «все больше и больше расширяет своюполитико-творческую роль». Но, тем не менее, выдвижение суда на авансценуполитики и выработка им не только правовых, но и политических нормпервостепенной важности, происходит лишь спорадически, поскольку политическийактивизм суда не является постоянной величиной.

Политическое лидерствоВерховного суда по-разному оценивается юристами и политологами, но по большейчасти оно ассоциируется с политическим либерализмом и реформизмом. Так, позаявлению Г. Абрхама, суд «обновил страну» при главном судье Д. Маршалле, затемон долгое время «более или менее держался в тени», а потом вновь, после 1937года, «стимулировал социальный и экономический прогресс».

Другие авторы болееобоснованно отмечают, что стремления Верховного суда к лидерству и активизмупри решении важных политических вопросов  не менее часто проявлялось и соткрыто консервативных позиций, как, например, в 1857 году по делу ДредаСкотта, где плантаторы-рабовладельцы аннулировали так называемый миссурийскийкомпромисс и перешли в открытое наступление на интересах буржуазии Севера, поделу «Шехтер групп инкорпорейшн» в 1935 году, в котором реакционные кругимонополистического капитала нанесли удар в самую сердцевину «Нового света» Ф.Рузвельта.

Судебный активизмсвидетельствует о том, что суд не всегда синхронно следует политическимрешениям конгресса и президента, даже назначившего большинство его членов.Относительная самостоятельность Верховного суда от других органов федеральнойвласти открывает перед судьями принципиальную возможность выработки собственныхподходов к решению социальных, экономических и политических проблем. Этиподходы могут оказаться для правящего класса политически более перспективными,чем соответствующие варианты политики исполнительной или законодательнойвласти. В ряде случаев судьям удается более тонко уловить специфику конкретнойситуации, найти оптимальные средства смягчения острых политических конфликтов,представляющих все более серьезную угрозу для устоев американского общества.

Таким образом, разногласиямежду различными группировками правящего класса, получающие свое выражение врасхождениях между Верховным судом и другими государственными органами, вконечном  счете приводят к притирке конфликтующих позиций или вариантов решениятого или иного вопроса. В итоге достигается определенный консенсус,вырабатывается своего рода равнодействующий политический курс, который,естественно, не является прямолинейным, а под влиянием постоянной классовой ивнутриклассовой борьбы смещается то вправо, то влево.

Еще более ограниченнымиявляется политические ресурсы Верховного суда для того, чтобы отстоять своюпозицию, если она приходит в противоречие с теми влиятельными кругами, которыепредставлены в лице президента или конгресса. Сам суд не располагаетспециальным механизмом для самостоятельного достижения своих политическихцелей. Так, по словам Г. Абрхама, политическая власть Верховного суда сведена«по существу к власти убеждения», поскольку, «кошелек и меч находятся в другихруках – законодательных и исполнительных органах соответственно».

Политические установки,содержащиеся в решениях Верховного суда, могут игнорироваться даже нижестоящимисудьями, поскольку, казалось бы, стройная судебная система США в разных своихзвеньях отнюдь не отличается единством своих целей и тем более действий, непредставляет собой в этом отношении совершенной гармонии. Как отмечается вамериканской литературе, «судьи клянутся поддерживать федеральную конституцию,но не приносят специальной клятвы верности Верховному суду», поэтому напрактике нижестоящие суды и особенно суды отдельных штатов часто саботируютлиберальные решения Верховного суда.

Президент и конгресс такжетормозят, насколько это возможно в пределах их власти, реализацию решенийВерховного суда, имеющих политическую направленность, противоположную ихсобственному курсу в подходе к решению аналогичных вопросов. Они нередкоиспользуют массированное давление на суд, чтобы добиться пересмотра егоисходных и принципиальных позиций.

Одной из эффективных формпересмотра судебной политики, связанной с толкованием законодательства илиотдельных конституционных положений, является принятие нового законодательства,в котором предусматривается нейтрализация или сужение сферы действия вызывающихнедовольство сторонников «жесткого курса» судебных прецедентов.

В качестве средства,вынуждающего суд отказаться от его конституционных доктрин, конгресс можетприбегнуть и к крайнему средству – к принятию конституционной поправки. Однако,сложности ратификационного процесса являются причиной того, что конгрессприбегает к той мере лишь в исключительных обстоятельствах.

Суд при вынесении своихрешений приобретающих ярко выраженную политическую окраску, должен считаться свозможной оппозицией конгресса и президента, с реакцией широкого общественногомнения и с настроениями влиятельных политических кругов. Даже самые радикальныерешения суда облекаются в казуистическую форму и конструируются таким образом,чтобы избежать конфронтации с другими государственными органами.

Судьи как опытные политикистараются обойти опасные политические рифы и подводные течения, ищуткомпромиссные решения политических вопросов, учитывают при этом расстановку силкак в целом по стране, так и в тех штатах, интересы которых в наибольшейстепени затрагиваются их решением. Судьи Верховного суда прекрасно осознают тофакт, что их исключительное положение в конституционной и правовой системе СШАне делает их политически неуязвимыми. В свое время судья Робертс заявил: «Тогдакак неконституционное осуществление власти законодательными или исполнительнымиорганами государства подлежит судебному ограничению, единственная сдержка дляосуществления власти настоящим судом – это наше чувство самоограничения».Поэтому, то, что в юридической доктрине США именуется обычно «судейскимсамоограничением», в политическим плане означает не что иное, как трезвуюоценку судьями своих политических, возможностей, ясное понимание тех пределов,в рамках которых вступая в конфликт с одной фракцией господствующего класса онимогут рассчитывать на явную или молчаливую поддержку других его фракций, наблагоприятную реакцию общественного мнения.

Как пишут американскиеполитологи, «Верховный суд обладает огромный потенциалом для осуществленияполитической власти, но реализация этого потенциала во многом зависит отклимата, в котором действует суд». Поэтому политически острые и вызывающиебурную общественную реакцию решения суда строятся не на абстрактных правовыхпринципах и не на одних лишь судейских эмоциях, а на политическом расчете.Разумеется, не всегда такой расчет является точным и политическая позициярешением суда приобретает более угрожающие масштабы, чем этого можно былоожидать.

Измерить же реальный всеВерховного суда, его действительное влияние в политической жизни СШАпредставляется сложным, поскольку все сферы политики испытывают на себе влияниемногих социальных факторов и действие целого ряда институтов политическойсистемы, а не только лишь судебных решений. Но в практически любомисследовании, посвященном деятельности Верховного суда, и даже оценивающем егорешения с разных классовых позиций, признается, что Верховный суд существеннымобразом влияет на политическое сознание и государственную политику США, хотя ив более ограниченных пределах, чем конгресс и президент.


Заключение.

 

Вся история Верховногосуда и прежде всего его решения свидетельствуют о том, что он не просто стоитво главе федеральной судебной иерархии, но обладает уникальными возможностями,воздействует на правую политику средствами, в принципе не свойственнымисудебной власти.

В силу ряда историческихобстоятельств Верховный суд принял на себя в американском обществе наряду собычными правоприменительной и правоохранительной функциями роль реформатора идаже творца правовой системы. Его правотворческая активность особенносущественна в области конституционного права, ибо сама Конституция США,представляемая официальной пропагандой в виде некой «юридической святыни», напрактике с помощью судебных доктрин превращена в такой документ, который хотятвидеть в ней сами члены Верховного суда и те круги, которые они прежде всего ипредставляют.

Как никакой государственныйорган США, Верховный суд олицетворяет собой теснейшее переплетение права иполитики. Его решения, формально вырастающие из правовых оснований, особенноесли речь идет о признании недействительными законов, влекут за собой далекоидущие политически последствия. В течение более чем двух столетий Верховный судвыступает в роли партнера других органов федеральной власти и активно участвуетв процессе выработки и проведении в жизнь политического курса, соответствующегоинтересам правящих кругов. Суд неоднократно использовался правящими кругами и вкачестве политического стабилизатора, призванного снимать напряженность,вызванную экстремальными и опасными, с их точки зрения, политическимидействиями других государственных органов.

Таким образом, Верховныйсуд в США является высшим судебным учреждением государства, в компетенциюкоторого входит разрешение споров между самостоятельными составными частямигосударства, рассмотрение дел о преступлениях высших должностных лиц и дел онаиболее важных государственных преступлениях. Кроме того, Верховный суд СШАявляется высшей апелляционной инстанцией, куда обжалуются решения всехнижестоящих судов страны. Также он осуществляет функцию толкования Конституциии решение вопросов о соответствии ей других актов, принимаемых конгрессом,штатами и федеральными правительственными органами.


Список литературы.

 

1.   Гуценко К. Ф. Правосудие по-американски.– М., 1969.

2.   Гуценко К. Ф. Судебная система США и ееклассовая сущность. – М., Госюриздат,1961.

3.   Джинджер Энн Ф. Верховный суд и правачеловека в США. –М., Юрид.лит. – 1981.

4.   Егоров С. А. Политическая юриспруденцияСША.- М., Наука, 1989.

5.   Жидков О. А. Верховный суд в США: правои политика. – М., 1973.

6.   Карлен Д. Американские суды: система иперсонал. – Пер. с англ.В. А. Власихина. – М., «Прогресс», 1972.

7.   Филиппов С. В.  Судебная система в США.– М., Наука, 1980.

8.   Фостер У.З. очерки политической историиАмерики. – Пер. с англ. –2-изд., М., Изд. Иностр. Лит., 1955.

9.   Бойченко Г. Г. Конституция СоединенныхШтатов Америки. Толкование и применение в эпоху империализма. – М., Изд. ИМО,1959.

10.  Государственное устройство США / ( Под. Ред. Никифоров А.С., Савельев В. А., Золотухин В. П.). –М., Юрид.лит. – 1976.

11.  Конституция США: история и современность. Под. Ред.Караменский А. М., Маныкин А. С., Марченко М.Н. – М., Юрид.лит., 1988.

12.  Маринин С. Б. США: политика и управление. – М., Междунар.Отношения, 1967.

13.  Мишин А. А. Государственное право США.-М., Наука, 1976.

14.  Черниловский З.М. От Маршалла до Уорена: очерки историиВерховного суда США. – М, Юрид.лит., 1982.

15.  Никифоров Б. С. Верховный суд США. – М., 1976.


МИНИСТЕРСТВООБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

КОСТРОМСКОЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ГУМАНИТАРНЫЙФАКУЛЬТЕТ

Верховный суд

в федеральныхорганах США.

Курсовая работа

Выполнил студент

гуманитарного факультета

группы 99-Ю-36

Котин Алексей Юрьевич

Проверил: А. М. Евстратов

Кострома

1999

еще рефераты
Еще работы по юриспруденции