Реферат: К концепции национальной школы в России

(на примере Московской еврейской школы)

По прогнозу известного социолога Р. Рывкиной, к 2010-2020 годам евреи как народв России могут практически полностью исчезнуть: сказываются ассимиляция,незнание языка (до 95% российских евреев не знают идиша и иврита), а такжеотъезд евреев в Израиль, США или в ФРГ и все еще сохраняющийся антисемитизм [1,с. 53].

И вот на фоне таких печальных тенденций и прогнозов (в общем сходных длямногих малых народов России) совершенно неожиданный подъем национальногодвижения и создание национальных школ (в Москве, например, действует пятьеврейских школ). X. Ротман, анализируя материалы дискуссии, проведенной«русским» педагогическим семинаром в Иерусалиме в ноябре 1995 года,пишет, что в СНГ «еврейская школа стала очагом национального духовноговозрождения. Педагоги и ученики вместе участвуют в воссоздании культурно-историческойпреемственности еврейского народа… при своих скромных масштабах, еврейскоевозрождение в СНГ демонстрирует положительную динамику, которая служитисточником надежды для всего народа» [2].

Еврейское движение в России отчасти инициируется и поддерживается Израилем,заинтересованным в выезде русских евреев на свою, как пишут в проспектах,«историческую родину». Кто же является в данном случае основныморганизатором национального движения? В первую очередь религиозные илиполурелигиозные еврейские общества (российские и израильские), во вторую — еврейская интеллигенция. Обнаруживается непростая проблема. Дело в том, чтороссийские евреи в своем большинстве нерелигиозны и не образуют особогоэтнокультурного целого.

Российские евреи, по убеждению Рывкиной, — это «не особая национальнаяобщность, а часть населения России, которая сохранила свою национальнуюсамоидентификацию и свои этнопсихологические особенности. Хотя многиероссийские евреи и считают себя евреями, они не соблюдают еврейских традиций ив основном ведут обычный для россиян образ жизни. Российские евреи проживаютсреди русских и не требуют каких-либо особых статусных прав в российскомобществе» [1, с. 176]. Тем нс менее они сохраняют свою национальнуюсамоидентификацию, которая проявляется в двух случаях: в моменты переписейнаселения, т.е. в форме индивидуальных волеизъявлений, и когда имеет местообострение антисемитизма. Таким образом, «говорить о существовании вРоссии еврейства как национально-культурной общности в строгом смысле этогопонятия нет оснований» [1, с. 176].

Рывкина отмечает, что при решении конкретных вопросов, касающихся жизниевреев, широко используется понятие «еврейская община». К нейорганизаторы еврейских школ, больниц, других благотворительных и религиозныхакций относят евреев, которые принимают участие в работе таких организаций, каксинагоги, школы, университеты, а также тех, кто получает ту или инуюблаготворительную помощь.

Что из этого следует? А то, что, во-первых, евреи могут претендовать, как илюбые другие «нетитульные народы» (немцы, цыгане, греки и т.д.), на«национально-культурную автономию»; во-вторых, что эти претензииопираются не столько на реальную национальную жизнь, традиции и общность,сколько на умственные (идеологические) соображения типа «я еврей,следовательно, должен знать свой язык, культуру, историю, придерживатьсяеврейских обычаев»; в-третьих, очевидны «ножницы» междутрадиционно-религиозной, произраильской ориентацией еврейского национальногодвижения и неопределенной, или даже, может быть, пророссийской, ориентациейбольшинства евреев в России. В этом смысле интересен ответ, данный российскимиевреями на вопрос: «Как вы считаете, евреи, проживающие в России, должныуехать в Израиль или должны остаться?» Значительная часть респондентов(42%) ответили, что евреи должны жить в России, сохраняя свою национальнуюспецифику [1, с. 189].

Проблемы национальнойсамоидентификации

Созданию Московской национальной еврейской школы в 1991 году предшествовалапоездка группы московских детей в Израиль. Поездка случайно совпала с началомвойны, поэтому группу предложили срочно эвакуировать, но дети во главе сбудущим директором решили поддержать «своих» и остались до концатуристического срока. Тогда же, воодушевленные всем увиденным, впервыепо-настоящему ощутив себя евреями, дети и педагоги решили, что по возвращении вМоскву они создадут еврейскую национальную школу. И создали ее на волне реформыобразования и нового Закона об образовании, предоставившего школам широкуюсвободу.

Целью новой школы была объявлена подготовка образованных евреев, знающихеврейский язык (иврит), еврейскую историю, традиции и религию. В концепции этойшколы, принятой несколько лет назад (в настоящее время вырабатывается новаяконцепция), записано: «Цель школы — дать детям еврейское образование…Школа ставит своей целью получение детьми еврейского образования, сочетающего всебе приобщение к еврейским ценностям и традиции с высоким уровнем общегообразования… Полученное еврейское образование ориентирует выпускника школы:на традиционный еврейский образ жизни, основанный на Торе и заповедях; насоздание гармоничной еврейской семьи… позволяет ученику школы: бытьконкурентоспособным для поступления в высшие учебные заведения, а также дляпродолжения обучения в существующей структуре еврейского образования в России иза рубежом… адекватно ориентироваться в условиях диалога культур».

Чтобы реализовать эти установки, в школу принимают только еврейских детей,все педагоги являются евреями, по субботам не учатся, в школе создан кабинеттрадиций (фактически выполняющий функцию синагоги), наряду с хорошей общейподготовкой (все выпускники школы поступают в вузы или университеты)основательно преподаются иврит, еврейская история и обычаи. В целом образ евреязаимствовался из традиционного представления о еврейской культуре: еврей — эточеловек верующий (соблюдающий Тору) и придерживающийся еврейских традиций(поэтому, например, в школьной столовой кошерная пища, старшеклассники носят«кипу», а девочки -удлиненные темные юбки, школа отмечает основныееврейские праздники и т.д.).

Кажется, все прекрасно, но сегодня школьный коллектив осознал ряд непростыхпроблем. Пока в начале 90-х многие дети уезжали с родителями кто в Израиль, ктов США, кто в ФРГ, не вставал вопрос о дальнейшей судьбе выпускников и ихотношении не только к своей «исторической родине», а и к настоящей ихродине — России. Сейчас волна отъезжающих спала, оставшиеся евреи, какпоказывают социологические исследования, связывают в основном свое будущее сРоссией, но оказалось, что многие дети в еврейской национальной школе Россиюсвоей родиной не считают.

При этом. Как ни странно, на последнем месте по интересам у них оказалисьдисциплины «еврейского цикла» (иврит, еврейская история, еврейскаярелигия и обычаи). На первое же место вышли: изучение иностранных языков,математики, информатики. Это подтвердили проведенные в школе анкетные опросы.По сути, дети рассматривают еврейскую религию и историю только как учебнуюдисциплину, как сведения, не имеющие прямого отношения к современной жизни.Встал также вопрос, в какой мере погружение в традиционную еврейскую культурунеобходимо выпускнику, чтобы жить в современной России, или, напротив, оно ещебольше сделает еврея «белой вороной»?

Есть и такая проблема: на что должен быть ориентирован выпускник еврейскойнациональной школы — в конце концов покинуть Россию или жить в ней, бытьполноценным россиянином, активно участвовать в решении многочисленных вопросов,стоящих перед современной Россией? На уже упомянутом семинаре в Иерусалимедоминировал, как его называет Ротман, «идеологический подход»:большинство педагогов считали своей задачей воспитание у учеников гордостипрежде всего за еврейскую родину, народ, ориентируя их при этом всего лишь надиалог с нееврейским окружением. «Для педагогов, — пишет Ротман, — очень важно,чтобы выпускник еврейской школы осознавал себя частью еврейского народа, чтобыего национальное самосознание наполнилось позитивным содержанием. Поэтомуперсонифицированному идеалу выпускника еврейской школы присущи такие качества,как гордость своим еврейством и преданность ему, стремление продолжатьеврейскую традицию, желание и способность передать ее следующему поколению,глубокая историческая память… спор велся лишь о том, насколько глубокоидеальный ученик еврейской школы должен воспринять дух и культуру страныпроживания (обратите внимание: не своей родины, например России, а «страныпроживания». — В.Р.). Надо ли стремиться к подлинному взаимодействиюеврейской и нееврейской культур или следует ограничиться широкими «добрососедскими»отношениями, не выходя из своего национального дома?.. Диалог и свободный выбор- вот ключевые слова, определяющие отношение учителей еврейских школ к проблемеконтактов с нееврейским окружением, и это отношение, безусловно, отразится напедагогическом идеале еврейского образования в СНГ» [2].

К этой проблеме примыкает и другая, не менее важная: что такое вообще«российский еврей»? Еврей, только живущий в России, а в культурномотношении «инородец», как сегодня определяют евреев «левые и националисты»,или полноценный россиянин, этнически происходящий (полностью или частично) изевреев, подобно тому, как в жилах едва ли не каждого русского, «если егохорошенько поскрести», кроме русской течет и иная кровь — татарская,польская, удмуртская, еврейская и т.д. Обсуждая вопрос об еврейскойидентификации, А. Штайнзальц пишет: «У еврейского народа в его современномсостоянии нет общей страны проживания; его коренной язык для значительной частинарода — язык культуры, но не живой, современный язык общения; с отходом евреевот религии исчезает даже культурная общность, поскольку еврейская культураявляется общей для народа только благодаря выраженной в ней религиознойоснове» [4]. Ротман подтверждает эту мысль, констатируя, что евреи,проживающие в СНГ, не ориентированы ни на религию, ни даже на Израиль.«Педагогический идеал еврейской школы в СНГ, — пишет она, — не включаетвоспитания любви к Богу и насаждения религиозной веры… никто из учителей непридал важности принадлежности ученика к тому или иному из существующих наЗападе и в Израиле общественно-политических или религиозных течений — толькоеврейству в целом» [2].

Тем не менее Ротман считает, что еврейская идентификация отличается отнациональной идентификации современных западных наций. «Их идентификациявозводит индивидуума через национальную принадлежность к человеческому роду кактаковому, она иерархична: «я прежде всего человек, а затем представительсвоего народа». В то же время еврейская формула: «я человек вкачестве еврея» — не иерар-хичная, не родо-видовая, а сущностная. Прошлыепоколения воспринимали еврейство не как «вид» человеческого рода, акак свою непосредственную человеческую сущность. Современному секулярпомусознанию подобное определение идентификации может показаться чуждым, однако оноорганично присуще еврейской традиции. На нем зиждется коренная черта еврейскогосамосознания — ощущение своей нерядо-положенности другим народам, если хотите,избранности. Поэтому надо быть осторожным, чтобы вместо еврейского самосознанияне воспитать еврейский национализм, в котором за видимостью преданности своемународу скрывается полное отчуждение от его духа и ценностей» [2].

Не правда ли любопытно: по мнению Ротман, сущность еврея в его«избранности и нерядоположенности другим народам», и это в веквсеобщего культурного равенства и плюрализма. Поэтому ее предупреждениеотносительно еврейского национализма малоосмысленно: если «избранность инерядоположенность», то естественно склонность к национализму.

Еще одна общая проблема, как создать в национальной школе теплую, семейнуюатмосферу, способствующую погружению в национальную культуру? Достаточно ли дляэтого поддерживать однородный национальный состав учащихся и педагогов, а такжепроводить совместно с родителями традиционные праздники и обряды или женеобходимо что-то еще? Например, в Московской национальной школе кроме учителейсоздан институт «кураторов» (некоторые из них освобождены отпреподавания). Одна из главных задач этих специалистов — воспитание детей вдухе еврейских традиций и их индивидуальная опека. С момента организацииеврейской школы возникла и такая проблема: можно ли принимать в национальнуюшколу детей от смешанных браков или же, например, русского ребенка, который покакой-либо причине хочет учиться в еврейской школе?

Национальная школа и политика вотношении малых народов

Чтобы сформулировать концепцию национальной школы, нужно понять, что этотакое. Вероятно, национальная школа выполняет разные функции в отношении малогонарода и государства. Для первого (в данном случае евреев) национальная школа — это необходимое условие воспроизводства своей культурной идентичности(сохранения и реализации национальных ценностей, традиций, образа жизни), атакже политической свободы и прав. Для России — это социальное и политическоеусловие сохранения и улучшения нормальных отношений между народами, населяющимиРоссию, условие движения к построению правового государства.

Например, выработка правильного и справедливого отношения к евреям касаетсяне только самих евреев — это проблема русского народа и новой российскойгосударственности. Она заключается в том, как жить по-новому, признавая правадругих народов, соглашаясь с необходимостью возместить ущерб тем народам ислоям населения, которые пострадали в советский период. Ориентация намеждународные нормы и право, на гуманистические ценности заставляет признатьправа малого народа на ту или иную форму автономии и государственности. Здесьвполне можно согласиться с В. Чуриловым, который говорит, что великий русскийнарод должен найти в себе мужество не только признать, что он в лице советскихструктур фактически уничтожал малые народы, но и реально помочь тем народам,которые еще сохранились, обрести достойную жизнь и культурную автономию [З].

И Рывкина считает, что евреи, веками подвергавшиеся национальнойдискриминации, нуждаются со стороны российского государства в дополнительныхгарантиях социальной защиты. В случае конфликтов, затрагивающих евреев,утверждает она, нельзя исключить политических мотивов — нежелания властейссориться с антисемитски настроенными политическими кругами. «Нельзя исключитьи того, что власть боится высказываться по еврейскому вопросу в связи с большиминтересом к нему на Западе. Наконец, возможны опасения, что выступления противантисемитизма могут расцениваться как приверженность к определенной, скажем,прозападной идеологии. Это означало бы для власти подставить себя под ударнационал-патриотов.

В общем, так или иначе, но позиция власти в «еврейском вопросе»традиционно одна -игнорирование» [1, с. 180, 181].

Оперируя категорией «малый народ» и говоря, что национальная школа- необходимое условие его национальной идентификации, нужно иметь в виду, чтоне всегда «народ» выступает как единый субъект. Например, Московскуюнациональную еврейскую школу создавали не общины, а энтузиасты. Другимисловами, кроме общины или народа инициаторами национальных школ сегодня чащеявляются отдельные группы, выступающие «от лица» того или иногосоциального субъекта.

С культурологической точки зрения движение малых народов за возрождениепредставляет собой процесс самоидентификации, необходимое условие его выживанияв современном индустриальном или постиндустриальном обществе. Напсихологическом уровне подобное движение создает предпосылки для национальнойидентификации личности, позволяющей обрести стабильность и перспективу.Практически же речь идет о воссоздании истории и культуры этих народов,возрождении самобытности и традиций, обретении самостоятельности,самоуправления, развитии культуры и искусства, восстановлении языковых навыкови традиционного образа жизни. На первых этапах самоидентификация, к сожалению,нередко проявляется в форме оппозиции по отношению к другим этносам.

В плане национальной идентификации евреев сегодня можно говорить о трехразных ориентациях. Первая — на традиционную еврейскую культуру, основанную наТрадициях и иудаизме. Рывкина называет евреев с такой ориентацией«традиционными» (их оказалось примерно 2% от числа опрошенныхроссийских евреев). «Они в той или иной мере религиозны и полностью или вбольшей степени идентифицировались с еврейской культурой, которая составляетоснову их жизни. Эти люди знают еврейскую историю и литературу, знают иврити(или) идиш, соблюдают еврейские национальные традиции. Некоторые из нихучаствуют в работе еврейских общественных организаций, поддерживают связи сИзраилем. Еврейство этих людей естественное. органичное. Оно не связано скакими-либо внешними обстоятельствами — такими. как подготовка к выезду изстраны или др. Их религиозность и еврейство имманентны им, являются результатомсемейного воспитания и собственного жизненного опыта. Все это они активнопередают своим детям и внукам» [1, с. 96]. Именно эта категория евреев,как мы видим, весьма малочисленная, склонна решать вопрос национальной идентификациив форме национально-культурной автономии.

Вторая ориентация российских евреев — на еврейство как таковое (еврейскийменталитет, мироощущение, принадлежность к еврейской истории, культуре, мировойеврейской диаспоре). Назовем эту ориентацию «персоналистической» и«рациональной», поскольку она связана прежде всего с сознательнойработой индивида, осознающего себя евреем. Подобная идентификация подключаетего к источникам энергии и значениям, превосходящим индивидуальные, выявляетперсонажи и образцы поведения, на которые человек начинает ориентироваться(Христос, А. Эйнштейн, Т. Манн и т.д.), «присоединяет» к еврейскомусообществу, «помещает» в определенное пространство еврейской историии культуры. («По сути, оказывается, — замечает Штайн-зальц, — что историяеврейского народа есть, фактически, его единственная общая родина».) Приэтом важна не только интеллектуальная работа, но не меньше, если не больше, — образ жизни. В данном случае мы имеем в виду образ жизни и мысли, нескольконапоминающие своеобразную специализацию человека в еврействе, подобно тому, какпрофессионал в каком-то деле (например, ученый или художник) специализируется всоответствующих занятиях, размышлениях, творчестве.

Как правило, рациональная (персоналистическая) идентификация российскихевреев вполне органично уживается с их идентификацией как россиян (спринадлежностью к русской культуре). Здесь своя большая традиция, обусловленнаятем, что российские евреи родились и живут в России, что владение русскимязыком предопределяет их сознание и мироощущение, наконец, нельзя не учитыватьих активную роль (правда, по-разному оцениваемую) в российской жизни и судьбе.В интервью «Еврейской газете» за июнь 1994 года писатель А. Гельмансказал: «Я думаю по-русски, чувствую по-русски, но в самом складе, ритме,интонации мышления наверняка сказывается еврейское начало, еврейское восприятиедействительности» [1, с. 54]. А вот что там же по поводу И. Левитаназаметил другой писатель, Г. Горин: «Исаак Левитан был великим русскимхудожником! И сам о себе так и говорил… Когда ему говорили: но ты же еврей!Он говорил: да, я еврей. И что? И ничего. Умные люди соглашались, что он — великий русский художник и еврей!» [1, с. 54]. А. Ставицкий: «…«русскоязычные» всегда жили языком, мыслями и болями России и такимиуж наверняка останутся до самой смерти. За себя по крайней мере ручаюсь» [1, с.55].

Таким образом, русский еврей — это, по меткому выражению методолога М. Раца,«кентавр», т.е. и русский, и еврей. Русский (россиянин) он исходно порождению, владению языком, участию в российской жизни, еврей — в силурациональной или традиционной идентификации (понятно, что«кентаврами» являются и другие общности, живущие в инонациональномокружении). В этом отношении, когда некоторые дети Московской еврейской школыговорят, что их родина — не Россия, а Израиль и что все евреи должны вернутьсяна свою историческую родину, они демонстрируют хотя и встречающееся, но явнонеадекватное с точки зрения социального смысла и образования понимание своейродины.

Цели и содержание образования внациональной школе

Подумаем, какие цели относительно выпускника имела при своем создании шестьлет назад Московская еврейская школа. Главное — подготовить образованного и,если можно, верующего еврея для Израиля или США. Подобные цели, мягко говоря,несовместимы ни с государственным назначением общественных школ, ни со сложнымипроблемами, с которыми придется столкнуться выпускникам.

На наш взгляд, национальная школа в России должна готовить, во-первых,образованного россиянина, а во-вторых, образованного носителя этническойкультуры (татарина, еврея, манси, грека, цыгана и т.д.). Иначе говоря, готовитьобразованного молодого «кентавра». К образованному человеку (иобычному, и «кентавру») современная жизнь предъявляет сложныетребования, которые можно разделить на следующие четыре группы:

— общецивилизационные требования: экологическая и аксиологическаяподготовка, ориентация на посильное участие в работе по «спасениючеловечества», умение справляться с проблемами и кризисами, которыми такбогато наше время, умение жить не только настоящим, но также прошлым и будущим(учитывать реалии будущего, вести диалог в историческом времени);— коммуникационныетребования: знание одного-двух иностранных языков, культурологическаяподготовка (представление о других культурах, умение общаться с ихпредставителями и т.д.), основы культуры общения и мышления, психотехническаякультура, т.е. способности понимания и рефлексии, работа над собой и т.д.;

— требования к уровню начальной профессиональной подготовки в областиестественных и гуманитарных наук, техники, проектирования, искусства,ремесленной и производственной деятельности;

— специфически российские требования: погружение в историю и культуруРоссии, знание современной ситуации и российских проблем, готовностьучаствовать в их решении и т.п.

О слабом осознании этих требований свидетельствует, в частности, следующеезамечание Ротман: «Никак не обрисовалось и социальное лицо идеальноговыпускника. Каков должен быть характер его взаимоотношений с другими членамиобщины, с товарищами — евреями и неевреями? Впечатление, что вчерашнемушкольнику предстоит жить вне общества, подкрепляется нашим полным неведениемотносительно его отношения к необходимости зарабатывать хлеб насущный. Какойвзгляд на достижение материального благосостояния или профессионального успехадолжна воспитывать еврейская школа? Это отнюдь не праздный вопрос, ведь оториентации на те или иные ценности зависит образ жизни и в конечном счетедуховный облик будущих поколений. Что важнее для учителя — личный успех ученикаили его незыблемая национальная принадлежность?» [2].

К «кентавру» кроме указанных предъявляются требования,определяемые как раз его национальной принадлежностью или идентификацией:знание и владение национальным языком, знание национальной истории и культуры,та или иная степень погруженности (вовлеченности) в национальную жизнь.Например, российский еврей, вероятно, должен свободно владеть ивритом илиидишем, знать историю евреев (мировую и российскую), особенности еврейскойкультуры (религию, обычаи, праздники, психологию и менталитет, географиюпроживания, общественные институты, сообщества, движения и т.п.), посильноучаствовать в общественной еврейской жизни (например, москвич — в жизнимосковской еврейской общины).

Особо хочется подчеркнуть, что религиозное воспитание не может быть цельюнациональной государственной школы (что не отрицает создание религиозныхнациональных школ в рамках национально-культурной автономии или самого культа).В этом плане, например, то, что дети в Московской еврейской школе не учатся посубботам или путают кабинет традиций с синагогой, свидетельствует онеправильной ориентации школы. Учитывая, что в рамках школы вообще невозможносерьезно подключить к религии, можно понять религиозное еврейское воспитание вэтой школе как своеобразную социальную игру, в которую дружно играют дети ипедагоги, что и подтверждают наблюдения. Это же противоречие мы видим и уРотман. С одной стороны, она пишет, что часто соблюдение в школах религиозных «заповедейкак самими верующими, так и принципиальными противниками религии воспринимаетсяв идеологической плоскости» и что «к этому печальному недоразумениюне хотелось бы приобщать учеников, оставив исполнение заповедей на усмотрениесовести их и их родителей» [2]. С другой же стороны, она говорит о том,что от формального преподавания религии «следует перейти на воспитаниеподлинного религиозного чувства и, лишь основываясь на нем, вводить элементырелигиозного самовыражения» [2].

Если в обычной и национальной школах изучение российской истории и культурыили русского языка и литературы происходит в контексте родной культуры, то для«кентавра» ситуация другая. История евреев, их верования, да и языквоспринимаются учащимися как иностранные, почти мертвые. И иврит или Тора дляроссийских евреев никак не соотносятся с реальностями российской жизни. Другимисловами, изучение национального языка, истории и культуры — непростая проблема,требующая воссоздания контекста и среды, вне которых все эти дисциплины или неидут, или усваиваются формально.

В настоящее время в решении этой проблемы (т.е. преподавания дисциплиннационального цикла) намечаются следующие два дополнительных подхода.

Первый — создание образовательных контекстов и перемещение акцентов спреимущественного усвоения знаний и навыков на усвоение этих контекстов ивнутри них соответствующих способов, способностей, навыков. «При всемуважении к знанию, -пишет Ротман, — важнейшим элементом педагогического идеалавсе же является не оно само, а способность ученика руководствоваться духовнымии нравственными ценностями, воспринятыми из источника еврейской культуры,делать на их основе нравственный и интеллектуальный выбор» [2]. В качествеобразовательных контекстов могут выступать игровые, контексты искусства, особыерациональные реконструкции истории, происхождения и др. Например, традиционныеиудаистские и христианские представления в старших классах национальнойеврейской школы могут осваиваться в ходе анализа и обсуждения литературныхпроизведений (например, роман Т. Манна «Иосиф и его братья»), вучебных играх, имитирующих архаические культурные ситуации, где возникалипроблемы объяснения мира, страха перед смертью и т.п.„в специальныхисторических реконструкциях происхождения иудаизма и христианства (здесь,например, могут быть использованы исследования Э. Ренана или определенныеглавы-комментарии Торы).

Второй подход — погружение учащегося в атмосферу современной жизни и проблемнационального сообщества или диаспоры. Например, это могут быть встречи и контактыс интересными представителями национальной культуры, посещение историческойродины или крупных центров диаспоры, помощь нуждающимся членам национальнойобщины (так, учащиеся Московской еврейской школы уже сегодня помогаютпрестарелым евреям своего района), культурная деятельность для населения(еврейский театр, клуб, выставка рисунков и т.п.). Так создается вторичный,живой контекст, из которого можно черпать материал и для создания первого.Например, помощь престарелым людям в общине может быть использована дляпрактики общения и разговора на национальном языке, для составленияжизнеописаний интересных людей, которые помогут лучше понять историю и культурународа (нации).

Национальная школа, очевидно, невозможна без развитой клубной жизни, а такжеинститута кураторов. И дело здесь не просто в теплой семейной обстановке (хотяи это важно), а в том, что клубная школьная жизнь и деятельность кураторовсоздают еще один контекст и среду, необходимые для национального образования.Где, как не в школьном клубе, обсудить со старшеклассниками проблемынациональной культуры (например, верны ли прогнозы об исчезновении евреев,нужны ли евреи в России, как относиться к антисемитизму, что такое еврей всовременном мире, отвечает ли иудаизм на современные вызовы времени и другие).Кто лучше куратора ответит на трудные вопросы и сомнения, многие из которыхкасаются национальной действительности или идентификации. Где, как не вшкольном национальном театре или в мастерской народного промысла, уяснить сутьнационального характера, одежды, определенных исторических событий.

Указанные функции и формы школьной жизни подсказывают, что, вероятно,национальную школу целесообразно кооперировать с культурным национальнымцентром (или прямо при школе открыть подобный центр). Выполняя ряд общихфункций (создание образцов национального искусства и культуры, общения,обслуживания населения и другие), национальная школа и культурный центр будут,с одной стороны, дополнять друг друга, с другой — взаимно поставлять участникови зрителей.

Опыт Московской национальной еврейской школы показывает: одним изнеобходимых условий создания школы было формирование педагогическогоколлектива, включающего отдельных детей и их родителей, воодушевленныхнациональной идеей. Но сегодня, судя по всему, этот подход исчерпал себя,во всяком случае в том виде, как это понималось шесть лет назад. Возникаютвопросы: обязательно ли иметь подобную или сходную идею для того, чтобы школаполноценно жила и развивалась? Может ли идея подготовки образованного современного«кентавра» воодушевить современную национальную школу? Теоретическина эти вопросы ответить трудно. Очевидно, дело за практикой.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Рывкина Р. Евреи в постсоветской России — кто они? М., 1996.

2. Ротман X. Педагогический идеал еврейской школы // Еврейская школа(в печати).

3. Сегодня. 1993. № 40.

4. Штайнзальц А. Дом Яакова (в печати).