Реферат: От джастификационизма до Лакатоса

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ РАН

РЕФЕРАТ ПО ФИЛОСОФИИ

Чугунин Д. В.

Институт Космических Исследований РАН

Руководитель семинара

Крушанов А. А.

Москва — 1998 г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..........................................................2

ОТ ДЖАСТИФИКАЦИОНИЗМА ДО ЛАКАТОСА............2

Догматический фальсификационизм.......................4

Методологический фальсификационизм....................7

Утонченный фальсификационизм..........................1

Методология исследовательских программ Лакатоса...14

ЗАКЛЮЧЕНИЕ......................................................18

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ...........49 ..........................2

ВВЕДЕНИЕ

В конце прошлого и начале нашего веков произошел существенный перелом внауке, в самой сильной степени в физике, за которым последовало изменениемировоззрения в обществе. Не миновало это и философию. На смену теории Ньютонаи механистическому представлению мира приходит теория относительностиЭйнштейна, физика начинает проникать в строение ядра, появляется квантоваятеория. После краха механистической теории (вернее определили рамки, в которыхэта теория верна с большой точностью) встал вопрос об истинности той или инойтеории, о процессе развития науки и знания вообще. На этой волне появиласьфилософия науки и такие ее направления в философии как неопозитивизм, а за нимпостпозитивизм с такима8 яркими представителями как Карл Поппер, его ученикИмре Лакатос (правильнее Лакатош) и их противник Томас Кун. На анализе ихвзглядов я и остановаbюсь в моем реферате (эти взгляды практически будут совпадатьс взглядама8 Лакатоса).

ОТ ДЖАСТИФИКАЦИОНИЗМА ДО ЛАКАТОСА

            Напротяжении столетий знанием считалось то, что доказательно обоснаeвано силойинтеллекта или показаниями чувств. Мудрость и непорочность ума требоваливоздержания от высказываний, не имеющих доказательного обоснования. Но способныли интеллект или чувства доказательно обосновывать знание? Скептики сомневались в этом еще двес лишним тысячи лет назад. Однако скепсис был задавлен ньютоновской физикой.Казалось чтаe это “предельное знание”. Эйнштейн опять все перевернул вверхдном. Теперь очень немногие верят, что знание может быть доказательнообоснованным.

            Первоначальныйзамысел Поппера возник как результат продумывания с

'ebедствий,вытекающих из крушения самой подкрепленной научной теории всех времен: механики и теории тяготения Ньютона.Поппер пришел к выводу, что доблесть ума заключается не в том, чтобы бытьосторожным и избегать ошибок, а в том, чтобы бескомпромиссно устранять их. Бытьсмелым, выда2игая гипотезы, и беспощадным, опровергая их — это девиз Поппера.Вера — свойственная человеку по природе и потому простительная слабость, еенужно а4ержать под контролем критики; но предвзятость, считает Поппер, есть тягчайшее преступление интеллекта.

            Иначерассуждает Кун. Как и Поппер, он отказывается видеть в росте наур7ного знаниякумуляцию вечных истин. Он также извлек важнейший урок из сверженияньютоновской физики (кто его не извлек). Для него главная проблема — научнаяреволюция. Но если, согласно Попперу, наука — это процесс “перманентной революции”, а ее движущей силой являетсяр0ациональная критика, то, по Куну, революция есть исключительное событие,выходящее за рамки науки. В периоды “нормальной науки”критика превращается в нечто вроде анафеманствования. Поэтому, полагает Кун,прогресс, возможный только в “нормальнойнауке”, наступает тогда, когда от критикипереходят к предвзятости. Требование отбрасывать, элиминировать “опровергнутую” теорию он называет “наивным фальсификационизмом”.Только в сравнительно редкие периоды “кризисов” позволительно критиковатьгосподствующую теорию и предлагать новую.

            Сточки зрения Поппера, изменение научного знания рационально или, по крайнеймере, может быть рационально реконструировано. Этим должна заниматься логикаоткрытия. С точки зрения Куна, изменение научного знания от одной “парадигмы” к другой это мистическое преображение, у которого нет и неможет быть рациональных правил. Это предмет психологии открытия. Изменениенаучного знания подобно перемене религиозной веры.

            СпорПоппера и Куна затрагивает главные интеллектуальные ценности. Р0езультатотносится не только к теоретической физике, но и к менее развитым (менеематематизированным) в теоретическом смысле наукам. Если даже в естествознаниипризнание теории зависит от количественного перевеса еа5 сторонников, что жеостается социальным наукам. Получаем, что истина зиждется на силе.

            Попперовскаялогика научного открытия сочетает в себе две различные концепции. Т. Кун увиделтолько одну из них — “наивныйфальсификационизм”. Его критикаэтой концепции справедлива. Но он не ра0зглядел концепцию рациональности, воснове которой уже не лежит “наивныйфальсификационизм”. И. Лакатосразвил эту конца5пцию рационализма и довел ее до стройной и правдивой (на мойвзгляд молодого физика — экспериментатора) теории “Методология научно исследовательских программ”. Ниже пойдет речь о попперовскойметодологии и развитии ее в методологию Лакатоса.

Догматический фальсификационизм

            “Джастификационисты” полагали будто научное знаниесостоит из доказательно обоснованных высказываний. Классическиеинтеллектуалисты допускали различные типы внелогического обоснования — откровение, интуицию, опыт. Классические эмпирицисты считали обоснованиямитолько сравнительно небольшое множество “фактуальных высказываний”, выражающих “твердоустановленные факты”. Истинность этихвысказываний устанавливается опытным путем, и все они образуют эмпирическийбазис науки.

            Джастификационизмбыл господствующей традицией на протяжении стол_e5тий. Скептицизм не естьотрицание джастификационизма. Скептики полагают, что нет доказательнообоснованного знания и поэтому нет знания вообще.

            Нокак классические интеллектуалисты, так и классические эмпирицисты терпятпоражение. Еще кантианцы заметили, что никакое научное высказывание не можетбыть вполне обоснованно фактами, и никакая логика не может увеличить содержаниезнания, гарантируя его безошибочность. Отсюда следовало, что все теории вравной степени не могут иметь доказательного обоснования.

            Появилсяпробабилизм, который говорил, что хотя научные теории равно

'edеобоснованны,они все же обладают разными степенями вероятности по отношению к имеющемусяэмпирическому подтверждению. Замена доказательной обоснованности на вероятностьбала серьезным отступлением от джастифа8кационистского мышления. Но и этогооказалось недостаточно. Главным образом Поппером было показано, что все теорииимеют нулевую вероятность, независимо от количества подтверждений. Все теориине только равно необоснованны, но и равно невероятны.

            Далеевозник фальсификационизм. Он тоже стал новым и значительным от_f1тупничествомрационализма. Согласно догматическому фальсификационизму, все без исключениянаучные теории опровержимы, однако существует нека8й неопровержимыйэмпирический базис. Неопровержимость эмпирического а1азиса не переносится натеории. Догматического фальсификациониста отличает то, что для него все теориигипотетичны. Наука не может доказательно обосновать ни одной теории. Но наукаможет опровергать, а это означает, р7то допускается существование фундаментальногоэмпирического базиса — множества фактуальных высказываний, каждое из которыхможет служить опровержением какой — либо теории. Таким образом “научная честь требует постоянностремится к такому эксперименту, чтобы в случае противоречия между егорезультатом и проверяемой теорией, последняя была отброшена” [2, с. 247]. Врезультате получаем теорию развития науки: рост науки — это повторяющееся опрокидывание та5орий,наталкивающихся на твердо установленные факты.

            Однакодогматический фальсификационизм зиждется на двух ложных пос

'fbлках:

1)   Утверждение ор1уществовании естественной разграничительной линии между теоретическими илиумозрительными высказываниями, с одной стороны, и фактуальными пр0едложенияминаблюдения, с другой.

2)    Утверждение о том, что высказывание,которое относится к эмпир0ическому базису, считается истинным. Оно доказательнообоснованно фактами.

Эти двепосылки предохраняют от смертельной возможности опровержения эмпирическогобазиса. К этим посылкам добавляется критерий демаркации: “научными”считаются только те теории, которые исключают некоторые эмпирическиепредложения и, следовательно, могут быть опровергнуты фактами.

            Однакообе посылки ложны. В [1]приведено несколько примеров, о

'efровергающихэти посылки и критерий демаркации. Например, случай с Галила5ем. Он утверждал,что наблюдал горы на Луне и пятна на Солнце. Эти наблюдения опровергали теорию,что все небесные тела чистые сферы. Но возможности его наблюдения зависели отоптических приборов, и опирались на его оптическую теорию. Теории Аристотеляпротивостояли не чистые наблюдения, а “наблюдения”, проведенныеГалилеем на основе своей оптической теории. “Нет и не может быть ощущений, не нагруженных ожиданиями, иследовательно, нет никакой естественной демаркации между предложенияминаблюдения и теоретическими предложениями“ [1, с. 22].

            Относительновторого утверждения: “никакоефактуальное _efредложение не может быть доказательно обоснованно экспериментом” [1, с. 23]. Следовательно, нельзя не только даeказательно обосновать теории,но и опровергнуть их.

            И,наконец: “наиболее признанные научные теории р5арактеризуются как разтем, что не запрещают никаких наблюдаемых состояний” [1, с. 24]. По поводу этого Лакатос аfриводит пример, смысл которогозаключается в том, что теория каждый раз находит уловки, чтобы отгородится отфальсифицирующих наблюдений. В структуру научных теорий входит, как правило,ограничение. Тогда теория может быть опровергнута только вместе с этимограничением. Но если взять теорию без ограничения, она уже не может бытьопровергнута, так как заменяя себе ограничения, можно получить уже иную теориюи, следовательно, никакие проверки не могут быть решающими. А это значит, что “безжалостная” стратегияопровержения догматического фальсификационизма проваливается.

            Итак: классические джастификационистыдопускают только до

'eaазательнообоснованные теории; неоклассическиеджастификационисты допускают вероятностно — обоснованные теории; догматические фальсификационистыприходят к тому, что никакие теории ни в коем случае не могут считатьсядопустимыми.

Методологический фальсификационизм.

            Итак,“можем ли мы спасти научный критицизмот фаллибилизаcа?” [1, с. 31]. Ответ дает методологический фальсификационизм.

            Изкритики консервативного конвенционализма выросли две сопернича_feщие школыреволюционного конвенционализма:симплицизм Дюгема и методологический фальсификационизм Поппера.

Какконвенционалист, Дюгем считает, что никакая физическая теория не м_eeжетрухнуть от одной тяжести “опровержений”, но все же она обрушивается от “непрерывных ремонтных работ имножества подпорок”, когда “подточенные червями колонны” больше не могут удерживать “покосившиеся своды” [3, гл.VI,пар. 10], тогда теория утрачивает своюпервоначальную простоту и должна быть заменена. Получается, что фальсификациятеории зависит от чьего — либо вкуса или, в лучшем случае, от научной моды.

            Попперпредложил методологию, позволяющую считать эксперимент реша

'feщимфактором даже в укрепившейся науке. Эта методология соединяет в себа5 иконвенционализм, и фальсификационизм. У методологического фальсификационистанет иллюзий относительно экспериментальных доказательств, а8 он вполне осознаети возможную ошибочность своих решений, и степень риска, на который идет.Методологический фальсификационист отдает себе отчет в том, что вэкспериментальную технику вовлечены подверженные ошибкам теории, в светекоторых интерпретируются факты. Перечень теорий, которые методологическийфальсификационист готов допустить к проверке друа3их теорий, шире, чем списоктех, наблюдательных в строгом смысле, теорий, которые включил бы в негодогматический фальсификационист. Чтобы уменьшить риск методологическийфальсификационист рекомендует применять меры безопасности: повторять эксперименты, усиливатьпотенциальные фальсификаторы хорошо подкрепленными фальсифицирующимигипотезами. Соглашения приобретают институтский характер и одобряются научнымсообществом. Таким образом, методологический фальсификационист устанавливаетсвой “эмпирический базис”. Это “сваи, забитые в болото” [4, с. 148]. Если теория сталкивается с таким “эмпирическим базисом”, она может быть названной “фальсифицированной”. Но методологическифальсифицированная теория может быть истинной. Это отличается от догматическифальсифицированной теории. Методологический фальсификационист требует, чтобыработал метод отбора, и между теориями шла борьба за выживание, несмотря насвязанный с этим риск. Методологический фальсификационист различает простоеотбрасывание и опровержение. На этом основании строится новый критерийдемаркации: “только те теории, то есть высказывания, не являющиесяпредложениями наблюдения, которые запрещают определенные наблюдаемые р1остоянияобъектов и поэтому могут быть фальсифицированы и отброшены, являются научными.Другими словами, теория является научной, если она имеет эмпирический базис” [1, с. 40]. Этот критерий демаркации более либерален, чемдогматический. Теперь вероятностные теории могут считаться научными. Но тогдавстает проблема, что никакого числа наблюдений не достаточно для фальсификацииэтой теории. Эта проблема решается принятием нового решения: “когда0 мы проверяем теорию вместе с ограничением и находим,что это объединение опровергнуто, мы должны решить, считать ли это опровержениетакже и опровержением специфической теории” [1, с. 41].

            Итак,сохранился догматический кодекс чести ученого, согласно котораeму “нужно задумать и осуществить такойэксперимент, что, если а5го результат противоречит теории, теория должна бытьотброшена” [1, с. 45]. Методологический фальсификациоаdизм представляет собой шагвперед по сравнению с догматическим фальсификационизмом. Он рекомендуетпринимать рискованные решения.

            Нозамечаются две характерные черты догматического и методологичес

'eaогофальсификационизма, вступающие в диссонанс с историей науки.

1)   проверка являетсяобоюдной схваткой между теорией и экспериментом

2)   единственнымважным для ученого результатом такого проти_e2оборства является фальсификация

Однакоистория науки показывает нечто иное: 1’ проверка — это столкновение, по крайнеймере, трех сторон: соперничающихтеорий и эксперимента; 2’ некоторые из наиболее интересныхэкспериментов дают скорее подтверждения, чем опровержения. Мы опять стоим передвыбором: не отказаться ли от попытокрационального объяснения успехов науки. Можно уйти в психологию, это путь Куна.

На сменуметодологического фальсификационизма приходит утонченный р4альсификационизм.

Утонченный фальсификационизм.

            Утонченныйфальсификационизм отличается от методологического (“наивного”,согласно [1]) фальсификационизма как своими правилами принятия (критериемдемаркации), так и правилами фальсификации или элиминации. Для утонченногофальсификационир1та “теория приемлемаили научна только в том случае, если она имеет дополнительное подкрепленноеэмпирическое содержание по сравнению со своей предшественницей, то есть, еслитолько она ведет к открытию новых фактов. Это условие можно разделить на дватребования: новая теория должна иметь добавочноеэмпирическое содержание; инекоторая часть этого добавочного содержания должна быть верифицировааdа” [1, с. 52]. “Утонченный фальсифика0ционистпризнает теорию Т фальсифицированной, если и только если предложена другаятеория Т’ со следующими характеристиками: 1) T’ имеет добавочное эмпирическоесодержание по сравнению с Т, то а5сть она предсказывает факты новые,невероятные с точки зрения Т или даже запрещаемые ею; 2) Т’объясняет предыдущий успех Т, то а5сть все неопровергнутое содержание Тприсутствует в Т’; 3) какая — тодобавочная часть содержания Т’подкреплена.” [там же]Таким образом, новое определение налагает определенные ограничения натеоретические уловки. Это решение проблемы с противоположного края, вместо тогочтобы пытаться фальсифицировать всяческими способами теорию, как это делалинаивные фальсификационисты. Согласно Попперу удержание теории с помощьювспомогательных гипотез, удовлетворяющим определенным требованиям, являетсянаучным прогрессом; в то время какудержание теории с помощью вспомогательных гипотез, которые не удовлетворяютэтим требованиям является вырождением науки. Он называет такие гипотезы “гипотезы ad hoc” [4, с. 106]. Получается, что нужно оценивать неотдельную теорию, а ряд или последовательность теорий.

            Последовательностьтеорий является теоретически прогрессивной, ес_ebи каждая новая теорияпредсказывает некоторые новые, ранее не известные р4акты. Теоретическипрогрессивный ряд теорий является эмпирически прогрессивным, если какая-точасть из этих предсказаний (нового эмпирическоа3о содержания) окажетсяподкрепленной. Наконец, сдвиг проблем является пр0огрессивным, если он итеоретически, и эмпирически прогрессивен, и наоборот. Сдвиг проблем принимаетсякак “научный”, если он, по меньшей мере, теоретически прогрессивен. Еслинет, он считается пр1евдонаучным. Теория из этого ряда считается фальсифицированной,если на ее место встает теория с более высоким подкрепленным содержанием.

            Такимобразом, утонченные фальсификационисты рассматривают пробле_ecу не отдельнойтеории, а ряда теорий. И они считают, что применять слово “научная” к отдельной теории — решительная ошибка. Также без новойтеории не может быть фальсификации. В утонченном фальсифиаaационизме рольфальсификаций несколько сдвигается. Раньше считалось, как только появилисьфальсификации, научная теория опровергается, а после этого появляется новаятеория, на замену старой. Теперь несколько не так. Пусть будет сколько угоднофальсификаций, теория остается не опрокинр3той, но как только появляется новаятеория, объясняющая хоть часть фальсификаций, она встает на место старой.

            Утонченный методологическийфальсификационизм предлагает новые критерии научной честности.Джастификационистская честность тра5бовала принимать только то, чтодоказательно обосновано, и отбрасывать а2се, что не имеет такого обоснования.Неоджастификационистская честность требовала определения вероятности любойгипотезы на основании достижимых эмпирических данных. Честность наивногофальсификациониста треа1овала проверки на опровержимость, отбрасываянефальсифицируемого и фальсифицированного. Наконец, честность утонченногофальсификационизма требует, чтобы на вещи смотрели с различных точек зрения,чтобы выдвигались теории, предвосхищающие новые факты, и отбрасывались теории,вытеснрfемые другими, более сильными. Теперь “эмпирицизм (то есть наур7ность) и теоретическаяпрогрессивность неразрывно связаны” [1, с. 62]. Отсюда следует, что “обучение на опыта5“ ошибочно по своей сути.

            Вдействительности, эта мысль не так уж нова. Об этом говорил еще Лейбн_e8ц, иего поддерживали многие ученые. Но так как до Поппера все рассматривалось сточки зрения джастификационизма, эти идеи подвергались критике. Наe, не смотряна убедительную критику, ученые все равно придерживались этой идеи, так как уних была неприязнь к гипотезам ad hoc.И только Поппер заметил, что возражения против ad hoc, с одной стороны, и джастификационистское познание, сдругой, устраняется именно разрушением джастификационизма, а так же введениемнового, не джастификационистского критерия оценки научных теорий, основанногона неприятии гипотез ad hoc.

В [1] дано несколько примеров. Теория Эйнштейна не потаeму лучшеньютоновской, что последняя была опровергнута, а первая нет. Теория Эйнштейнаобъяснила все, что успешно объясняла теория Ньютона, но при этом она объясняланекоторые аномалии. Кроме того, она наложила запрет на некоторые явления(например, прямолинейное распространение света вблизи больших масс), о чем втеории Ньютона не было ни слова. И, наконец, некотаeрые фрагменты добавочногосодержания эйнштейновской теории были реалрcно подкреплены ранее непредвиденнымифактами.

            Далееприводится пример теории ad hoc.Теория Галилея, согласно аaоторой движения земных тел является круговым, ненесла с собой никаких улучшений к теориям Аристотеля или кинематики Коперника.

            Теперьне нужно принимать решение, что нужно заменить в теории с граничными условиямии вспомогательными гипотезами, когда она вступает в противоречие с фактуальнымипредложениями. Можно пытаться изменить любую часть, и только когда находитсяобъяснение, которое увеличивает содержание, а потом это подкрепляетсянаблюдениями, то тогда мы встали на путь элиминации опровергнутой композиции.Таким образом, “утонченна0яфальсификация идет медленнее, но зато более надежна, чем наивная фальсификация” [1, с. 66]. Какговорит Лакатос “мы никогда неотвергнем какую-то теорию просто потому, что она не выполнила чьих-то указов” [там же].

            Утонченныйфальсификационист признает процедуру апелляции, чего не было у наивныхфальсификационистов. У утонченного фальсификациониста нет оснований считатьфальсифицирующую гипотезу и базисное предложениа5, поддерживаемое ею, менеепроблематичным, чем проверяемая гипотеза. В [1] приводитсяпример успешной апелляции теории Проута против данных. Появляется проблема,какую теорию считать интерпретативной, а какую объяснительной. Экспериментам нетак просто опрокинуть теор0ию, никакая теория не запрещает ничего заранее. “Дело обстоит не так, что мыпредлагаем теорию, а Природа может крикнуть “НЕТ”;скорее, мы предлагаем целую связку теорий, а Природа может крикнуть: “ОНИ НЕСОВМЕСТИМЫ”” [1, с. 75].

            Проблемазамены теории сменяется проблемой, как разрешить противоречия между тесносвязанными теориями. Утонченный фальсификационист выбирает из теорий такоесочетание, которое обеспечивает наибольшее увеличение подкрепленного содержанияи тем самым поможет прогрессивному сдвигу проблем. Теперь теоретик можетпотребовать от экспериментатора улучшения его интерпретативной теории, а затемможет заменить ее (к досаде экспериментатора) лучшей теорией, после чего егопервоначально “опровергнутая” теория может получить позитивную оценку.

            Но,как указывает Лакатос, приговор апелляционного суда тоже не являе

'f2сянепогрешимым. Эта процедура может только отсрочить решение. Нужно рер8атьдругой вопрос: принимать или отвергать базисныевысказывания. “Трудности с эмпирическим базисом,перед которыми стоял наивный фальсификационизм, не преодолеваются и утонченнымфальсификар6ионизмом” [1, с. 76].

            УЛакатоса есть одно возражение против утонченного фальсификациони

'e7ма.Возражение касается “парадоксаприсоединения”. Согласно определениям,присоединение к теории совершенно не связанной с ней гипотезы низшего уровняможет создать “прогрессивный сдвиг проблем”. Отсюда следуют новые проблемы.

            Характернымпризнаком утонченного фальсификационизма является то,

'f7то онвместо понятия теории вводит в качестве основного понятия ряд теор0ий. Именноряд или последовательность теорий, а не одна изолированная теория, оцениваетсяс точки зрения научности или ненаучности. Лакатос идер2 еще дальше, называетэто ряд исследовательской программой, и развивает методологию исследовательскихпрограмм. К ней мы и переходим.

Методология исследовательскихпрограмм Лакатоса

            Лакатос вводит понятие положительнойи отрицательной эври

'f1тики.Исследовательская программа складывается из методологических пр0авил: одни правила указывают каких путейнадо избегать — отрицательная эвристика; другие, какие пути надо избирать — положительная эвристика.

            ПоЛакатосу у всех исследовательских программ есть твердое ядро. Отр_e8цательная эвристиказапрещает использовать опровержения об утверждениях, которые включены в “твердое ядро”. Вместо этого, выдвигаются новые вспомогательные гипотезы,которые образуют защитный пояс. Этот защитный пояс и должен защищаться отнападок экспериментар2оров. Защищая ядро, защитный пояс постоянноподстраивается и переделывается, а иногда и полностью заменяется, в интересахобороны. Если, при этом, все это дает прогрессивный сдвиг, то программасчитается успешной. Если же сдвиг регрессивен — программа неуспешна.

            Вкачестве успешной программы Лакатос в [1] приводит теорию тяготения Ньютона.Когда эта теория появилась на свет, вокруг нее было огромное количествоаномалий. Но, успешно защищаясь, теория опровера3ла эти аномалии и превратилаих в свое подтверждение. Отрицательная эвра8стика ньютоновской программызапрещала сомневаться в трех ньютоновска8х законах. Это ядро полагалосьнеопровержимым.

            Лакатосподчеркивает, что нужно, чтобы каждый следующий шаг исследов_e0тельскойпрограммы направлялся на увеличение содержания, то есть содействовал “последовательному прогрессивномутеоретическому сдвигу проблем” [1, с. 82]. Однако относительно прогрессивного эмпирического сдвига, онтребует только дискретной прогрессии, то есть это может происходить тольковремя от времени. Конечно, дискретность должна быть в разумных пределах.

            Такимобразом, рациональное решение состоит в том, чтобы не позволить опровержениямпереносить ложность на твердое ядро программы до тех пор, аfока подкрепленноеэмпирическое содержание защитного пояса вспомогательных гипотез продолжаетувеличиваться. Допускается, что при определенных условиях твердое ядро можетразрушиться.

            Исследовательскимпрограммам Лакатоса, наряду с отрицательной, присуща и положительная эвристика.Он правдиво отмечает, что исследовательские программы могут постепеннопереварить свои контр-примеры. Ведется дальновидная политика, которая позволяетпредвидеть опровержения. “ Еслиотрицательная эвристика определяет твердое ядро программы, которое по решениюее сторонников, полагается неопровержимым, то положительная эвристикаскладывается из ряда доводов, более или менее ясных, и предложений, более илименее вероятных, направленных на то, чтобы изменять и развивать опровержимыеварианты исследовательской программы, как модифицировать, уточнять опровержимыйзащитный пояс” [1, с. 84].Ученый, следующий положительной эвристике, конструирует модели, соответствующиетем инструкциям, которые заложены в позитивной части его программы. Наконтрпримеры и данные он не обращает внимания. Идеальный случай, когда он лежитна диване и размышляет о строении мира. Если его мысли подтверждаютсяпрактикой, он радуется, если же нет, он продолжает рассуждать дальше, непринимая во внимание опровергающие доводы. Таким образом, Лакатос уменьшил рольопровержений, говоря что многие из них можно предвидеть, и положительнаяэвристика является стратегией этого предвидения и дальнейшего переваривания.

            Такимобразом, методология научно исследовательских программ объяс

'edяетотносительную автономию теоретической науки. То, какие проблемы подлежат выборуученых, работающих в рамках мощных исследовательских программ, зависит вбольшей степени от положительной эвристики программы, ча5м от неизбежныханомалий. Эти аномалии регистрируются, а затем откладыва0ются до того времени,пока они не обратятся в подкрепление программы. “Повышенная чувствительность к аномалиям свойственна толькотем ученым, кто занимается упражнениями в духе теории проб и ошибок илиработает в регрессивной фазе исследовательской программы, когда положительнаяэвристика исчерпала свои ресурсы” [1, с. 89].

            Лакатостщательно разобрал исторические примеры в подкреплении пол

'eeжительнойэвристики (в книге [1] это примерыпрограмм Проута и Бор0а). Он выводит, что “некоторые из самых значительных исследова0тельских программ вистории науки были привиты к предшествующим программам, с которыми онинаходились в вопиющем противоречии”[1, с. 96]. Однако он подчеркивает, чтонепротиворечивость должна оставаться важнейшим регулятивным принципом.Противоречие должно рассматриа2аться как проблема, так как будет показано, чтопротиворечие у него играет решающую роль при элиминации программ.

            Поотношению к привитой программе может быть три позиции. Консервати_e2ная позициятребует приостановки программы, пока противоречие не будет преодолено.Анархическая позиция понимает противоречие, как свойство природы. Лакатоспредлагает держаться третьей, рациональной позиции: использовать потенциал привитой программы, но не смиряться схаосом в основаниях.

            Авторметодологии программ совершенно правильно замечает, что ученый не обязанследовать своей, навечно выбранной, программе, пока она не выдохнется. Он можетвыдвигать соперничающую программу в любой период, что постоянно происходит внауке. Здесь он противостоит Т. Куну, который нормальной наукой называетисследовательскую программу, захватившей монопаeлию, если говорить на языкеЛакатоса. Для Лакатоса важна борьба программ. “История науки была и будет историей соперничестваисследовательских программ, но она не была и не должна быть чередованиемпериодов нормальной науки: чембыстрее начинается соперничество, тем аbучше для прогресса” [1, с. 117]. Этуидею сопернир7ества он использует при понятии элиминации исследовательскихпрограмаc. Когда соперничающей программе удается объяснить все предшествующиеуспехи ее соперницы, и к тому же она превосходит ее демонстрацией эвристическойсилы, тогда можно говорить об отвержении защитного пояса проигравшей программывместе с ее ядром. Однако не следует сразу же отказываться от проигравшейпрограммы. Если она еще способна на прогрессивный сдвиа3 проблем, если выкинутьвыигрывающую программу, то ее следует оставить. Возможно, что эта программаодержит вверх спустя некоторое время. Если же программа все время плететсясзади и отстает все больше, то она отмирает сама собой, и о ней все забывают.Это все дает возможность развиваться молодым программам, когда у них еще некрепкое ядро и еще слабый защитный пояс.

            УЛакатоса много посвящено “решающемуэкспериментуote. Когда паралельноразвиваются две исследовательские программы в областях не граничащих друг сдругом, постепенно эти границы приближаются. Наконец настает момент, когда этиграницы пересекаются и программы вступают в противоречие друг с другом. В такихслучаях возникает надобнор1ть в “большомрешающем эксперименте”.Однако есла8 соперничающая программа еще сильна, борьба может продолжаться ещеочень долго. Этим Лакатос объясняет задержку признания “решающего эксперимента”. Он подчеркивает, что эксперимент признается “решающим” только после того, как одна программа победила другую. Воттогда, посмотрев в прошлое, все говорят, что этот эксперимент был “решающим”. Величие этого эксперимента заключается в величии двухборющихся программ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

            Оглядываясьв прошлое науки, становится интересным, а есть ли какие то логические законы,по которым она развивается. Поняв эти законы — вернее предположив, исходя извыше сказанного — начинаешь по-новому смотреть на работу, которой занимаешься(здесь работа понимается, как занятие наукой). Философия науки прошла большойпуть от джастификационизма до методологии исследовательских программ. Напротяжении этого времени, взгляды менялись от рационалистических канархическим. Но ученые все равно, всегда хотели верить, что в своем развитиинаука придерживается рационалистических правил. Здесь я полностью согласен сЛакатосом и его методологией исследовательских программ. Она наверняка непредел развития, но на оснаeве своего опыта (как я уже говорил, физика — экспериментатора), я не нашел в ней явныхпротиворечий. Может быть, Лакатос слишком раа7деляет “ядро”программы от “оболочки”, но когда строится теория, вернее программа, важно, чтобыона объясняла развитие, а истинности все равно добиться невозможно.

Лакатос очень хорошо показал, что наука развивается не скачками, нереволюциями, а постепенно и медленно. На самом деле, никакого сверженияньютоновской теории не было. Была постепенная замена одних исследовательскихпрограмм на другие (конечно быстрее, чем до этого). В этом он с Поппером отличаютсяот Куна. Кроме того, Лакатос (как и Поппер) отмечает важность конкуренцииисследовательских программ и стремление разра5шить противоречия между ними. Этодвигатель науки, прямо как по диалекгике. В любой науке одновременно существуютнесколько соревнующихся программ. Это видно даже на истории выбранного мноювопроса. Вначале был джастификационизм, который перерос в наивныйфальсификационизм. На ряду с пр0ограммой Поппера развивалась программа Куна. Изэтой борьбы выросла программа Лакатоса (вернее это прогрессивный рост программыПоппера) “методология исследовательскихпрограмм”. Я считаю, что продукт получилсяудачный. Об этом и есть мой реферат.

Литература

[1]        Лакатос И., “Фальсификация и методологиянаучно-исследовательских программ”, “Медиум”, М., 1995.

[2]        Поппер К., “Предложения и опровержения. Рост научного знания”, Логика и рост научного знания, М., 1983.

[3]        Дюгем П., “Физическая теория, ее цель и с

'f2роение”, СПБ, 1910.

[4]        Поппер К., “Логика научного исследования”, Логика и рост научного знания, М.,1983.