Реферат: Крупная российская корпорация в системе власти

Крупнаяроссийская корпорация в системе власти. С.П.Перегудов

Тот факт, чтокрупный корпоративный капитал, или «большой бизнес», – не просто важнейшаясоставная часть нынешней российской экономики, но и влиятельный игрок наполитическом поле, настолько очевиден, что не нуждается в доказательствах.Однако если пойти дальше данной констатации, следует выяснить, какие конкретнофакторы и обстоятельства определяют политическую роль крупного капитала, какиеформы и методы влияния на власть им используются. Не менее важно выяснить и егоместо в политической системе современной России. Без ответа на эти вопросы мыне сможем понять ни характер и суть политического взаимодействия крупногокапитала и власти, ни состояние нашей новой политической системы и тенденции ееразвития.

Но стоит намтолько поставить эти вопросы, как тут же выясняется, что для ответа на нихнедостаточно исследовать отношения так наз. олигархов и государственной власти.Изыскания в данной узкой сфере необходимо дополнить более широким, институциональнымподходом, при котором главное внимание сосредоточивается на анализе не столько«олигархов», сколько тех корпоративных образований, от имени которых онивыступают.

Группыинтересов особого рода

Согласносложившейся в мировой и отечественной науке традиции, под корпорацией принятопонимать крупное акционерное образование с весомым промышленным компонентом.Она может принимать форму вертикально-интегрированной компании, управляемого изобщего центра холдинга, интегрированной финансово-промышленной группы, ТНК ит.д. Главное, что позволяет относить ту или иную структуру к корпорациям, – этоналичие довольно гомогенной организации, каждое звено которой (предприятие,дочерняя компания, банк) функционирует не просто само по себе, а как частьнекоего единого целого.

Для определенияместа и роли крупной корпорации в системе политической власти в первую очередьтребуется выяснить, каким политическим ресурсом она располагает. Исходя изсущностных признаков рассматриваемой структуры, этот ресурс можно представить ввиде суммы слагаемых, которые бывают задействованы в процессе политическойактивности. Главным из них, естественно, оказывается экономический вескорпорации, ее позиции в национальной экономике. Чем выше зависимость народногохозяйства страны или региона от результатов деятельности данной корпорации, тембольше у нее возможностей влиять на политическую власть и принимаемые еюрешения. Для современной России, которая держится сегодня “на плаву” благодарясравнительно узким секторам экономики, этот момент имеет особое значение.

Другимслагаемым политического ресурса выступает «социальный капитал» – прежде всегонаемный персонал (работники “низшего уровня”, специалисты,менеджеры-управленцы) корпорации, а в ряде случаев и потребители ее продукции.К «социальному капиталу» нередко можно причислить также жителей населенныхпунктов, где компания располагается, особенно если та является«градообразующей» либо обеспечивает занятость на прилегающих территориях.

Особенность“социального” компонента политического ресурса корпорации заключается в том,что он далеко не всегда проявляет себя в форме прямого политического действия.Но и будучи политически пассивным, “социальный капитал” влияет на политическоеповедение и позиции лиц, непосредственно формулирующих и артикулирующихтребования корпорации к властям, ибо понятно, что решения последних могутсказаться как на социально-трудовых отношениях внутри самой корпорации, так ина ситуации в городе, регионе и в стране в целом. Как и в случае с«экономическим» ресурсом, здесь многое зависит от “качества” “социальногокапитала”, т.е. от его способности влиять на политическую стабильностьтерриторий, а также от отношения к нему со стороны “политического” класса иценностных установок политической и корпоративной элиты. Естественно, что припреобладании социально-рыночных ориентаций “человеческий фактор” учитываетсягораздо больше, нежели при доминировании неолиберальной идеологии “чистого”рынка.

Важнейшейсоставляющей политического ресурса корпорации являются ее акционеры, которыеформируют высшие руководящие органы компании и нередко непосредственноучаствуют в определении ее социально-экономической и политической стратегии. Впервую очередь это относится к владельцам крупных пакетов акций, однако нельзяигнорировать и роль так наз. миноритарных, т.е. мелких, акционеров. Хотя ихвозможности напрямую влиять на положение дел в корпорации крайне невелики, ониспособны объединять усилия для совместного отстаивания своих интересов путемразличного рода соглашений и использовать фондовый рынок, значение которого впоследнее десятилетие резко возросло. Продавая и покупая акции, акционерыослабляют либо укрепляют позиции данной компании, тем самым побуждая ееруководство более чутко реагировать на подаваемые “снизу” сигналы. Исследования,проводимые в России и за рубежом, обнаруживают также тенденцию к более активнойигре на фондовом рынке крупных акционеров, которые таким образом существеннорасширяют арсенал своего воздействия на высший менеджмент корпораций и либоукрепляют, либо ослабляют политические позиции [см., напр. Apeldorn 2000:17-22].

К числуважнейших составляющих политического потенциала крупных корпораций, особенно вроссийских условиях, относится и так наз. административный ресурс, т.е. личные,неформальные связи высшего менеджмента с представителями государственной властиразного уровня. В ряде случаев этот ресурс настолько значим, что затмевает вседругие источники политического влияния корпорации. И все же вне совокупностиперечисленных выше слагаемых политического капитала административный ресурслибо теряет свою силу, либо становится не корпоративным, а чисто личностным илипрофессиональным. Но нередко бывает и так, что носитель административногоресурса, превратившись в профессионального политика, сохраняет свою связь скорпорацией и, не представляя ее непосредственно, существенно усиливает ееполитические возможности.

Персонифицированныйхарактер административного ресурса делает его наименее устойчивым компонентомполитического капитала, крайне неравномерно распределенным среди множествакорпоративных игроков. Исключительно велика также его зависимость от типаполитической системы и действующих в ней правил игры.

В переченьслагаемых политического ресурса корпорации следует включить и ее способностьдействовать сообща с другими корпорации на отраслевом, региональном иобщенациональном уровне. Данная “коллективистская” составляющая будетрассмотрена ниже, когда речь пойдет о формах и методах политической активностикорпораций.

Взятые всовокупности, перечисленные составляющие политического ресурса позволяют видетьв корпорации не только экономического, но и политического актора или, что вданном случае одно и то же, группу интересов. Хотя у отдельных ее членов естьсвои специфические интересы, причем зачастую не совпадающие или дажепротиворечащие друг другу (как, скажем, интересы собственников и наемногоперсонала), все они имеют и общий, совокупный интерес, заключающийся преждевсего в эффективном функционировании компании, ее жизнеспособности ипроцветании. Ведь только при этом условии корпорация способна обеспечитьзанятость и заработную плату персоналу, дивиденды – собственникам, доходы ипрестиж – руководству.

Корпорацияотносится к категории так наз. институциональных групп интересов,конституирующих общественно-политическую систему. В то же время, в отличие отряда других образований подобного типа (министерства, ведомства, в т.ч.военные, местные и региональные бюрократии и т.д.) корпорации, как правило, немогут эффективно выполнять свои непосредственные (в данном случае –экономические) функции, если не выступают одновременно в качестве группдавления. Неудивительно, что политический аспект их деятельности становитсяодним из важнейших. Именно поэтому корпорации – не просто “игроки” наполитическом поле, а органическая часть политической системы.

В качествегруппы интересов или политического актора крупная российская корпорациязадействована во всех основных структурах политической власти – какобщенационального, так и регионального и местного уровней.

“Президентский”уровень взаимодействия

Самым сложным,неустойчивым и неструктурированным является политическое взаимодействиекорпораций на самой вершине нашей государственной власти – на уровне президентаи его администрации. Это во многом связано с той гипертрофированной ролью,которую играет там административный ресурс. Именно его использование помоглонедавно ряду компаний, в частности “Сибнефти” и банковской группе “МДМ”,осуществить вторжение в металлургическую, энергетическую, машиностроительную инекоторые другие отрасли экономики [Ведомости 21.03.2000]. За короткое время набазе банка “МДМ”, возглавляемого А.Мамутом, была создана мощнаяфинансово-промышленная группа, которую с полным правом можно включить в“большую десятку” интегрированных бизнес-групп [Паппэ 2000]. Что же касается“империи” Абрамовича, то ее экспансия в 1999 – 2000 гг. настолько широкоосвещалась СМИ, что стала притчей во языцех. Как писала одна (правда, склоннаяк преувеличениям) газета, “в скором времени 50% российской промышленности могутоказаться в руках одной группы – Абрамовича и Мамута” [Новая газета21.12.2000].

Судя по всему,наиболее удачливые представители корпоративной элиты полностью уверены вправомерности своих действий. В этой связи весьма примечательно высказываниепрезидента “Сибнефти” Е.Швидлера, который заявил буквально следующее: “Насегодняшний день каждая крупная нефтяная компания обладает некими знакомствами,административными ресурсами и прочим, которые были приобретены ею за долгиегоды работы на российском рынке. При приватизации [и не только при приватизации– С.П.] происходит некий конкурс между этими ресурсами. И я думаю, что это иесть справедливая форма конкуренции для данной местности и данного времени”[Ведомости 11.07.2000]. Некоторое время спустя ту же мысль озвучил и “хозяин”“Сибнефти” Р.Абрамович: “Нельзя сказать, что в России уже сложилась рыночнаяэкономика. Поэтому связи имеют огромное значение” (правда, согласно егозаключению, оно с каждым годом уменьшается) [Ведомости 29.09.2000].

Можно привестии другие примеры задействования административного ресурса при совершениикрупных сделок. Именно с его использованием было связано, в частности, первоепосле залоговых аукционов масштабное перераспределение собственности в <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>., в результатекоторого узкий круг бизнесменов захватил огромные рынки. Как писали по этомуповоду “Ведомости”, “эпоха олигархов, открытая приватизационными аукционами,подошла к концу. Началась эпоха пресловутого административного ресурса”[Ведомости 20.12.2000]. Конечно, было бы неверно связывать все случаиперераспределения собственности лишь с президентской администрацией. Но тотфакт, что самые крупные сделки были бы невозможны без “связей” на этом уровне,не подлежит сомнению.

Впрочем, нестоит упрощать ситуацию, особенно сегодня, когда взаимодействие президента иего администрации с корпоративным капиталом приобретает все болееразносторонний характер и расчет на “связи”, даже самые прочные, нередко даетсбои. Наглядный пример – реформирование РАО ЕЭС. Несмотря на наличие у А.Чубайсаисключительно высокого административного ресурса, его попытки провестисобственный вариант реформы данной суперкорпорации по существу терпят провал.Ряд наблюдателей видят в этом следствие разногласий А.Чубайса с А.Илларионовыми другими членами президентской администрации. Думается, однако, что такаяинтерпретация упускает главное, а именно вмешательство в конфликтпредставителей гораздо более широких социально-политических сил, интересыкоторых затрагивает упомянутая реформа, прежде всего тех самых “миноритарныхакционеров”, от имени которых выступает Б.Федоров и некоторые другие политики.Показательна также позиция ряда губернаторов, решительно возражающих противреформы ”по Чубайсу”. Очевидно, что в данном случае они артикулируют не толькособственное мнение, но и точку зрения значительной части рядового персоналакомпании, а также потребителей, опасающихся бурного роста цен наэлектроэнергию. Вступление в игру губернаторов, обеспокоенных перспективойсерьезных социальных осложнений как внутри, так и вне компании, можноквалифицировать как попытку (и небезуспешную) активизировать другиесоставляющие политического ресурса компании.

Сегодня всеболее явной становится тенденция к отказу президента и его администрации отнеформальных, часто основанных на субъективных пристрастиях отношений скорпоративным капиталом и переходу к более открытой и сбалансированной моделивзаимодействия_1_. Вместе с тем пока нет оснований считать, чтоадминистративный ресурс утратил свое значение и уступил место совокупному политическомуресурсу ведущих корпораций страны.

Мне ужеприходилось писать о том, что некоторая часть корпоративного капитала не простолоббирует свои интересы, но и внедряется в те сферы, где определяется стратегияобщественно-политического развития страны, т.е. играет роль групп влияния[Перегудов 2000а: 79]. Не вызывает сомнений, что бизнес-элита (к которойпринадлежит и ряд ключевых фигур в самой администрации президента иправительстве), и в дальнейшем будет оставаться влиятельным участником процессавыработки “высокой политики”. В то же время вовсе не исключено, особенно всвете отмеченных выше тенденций к институционализации отношений, что непоследнее место в нем займет и ассоциированный большой бизнес.

Каким окажетсясоотношение индивидуального и коллективного участия бизнеса в системестратегического планирования, покажет ближайшее будущее. Однако совершенноочевидно, что ассоциированный бизнес, даже если он представлен исключительнобизнес-элитой, уже не может игнорировать интересы “социального капитала”, атакже других составляющих политического ресурса в той мере, в какой этопозволяли себе его “избранные” фигуранты.

Корпорациии правительство

На уровнеправительства система отношений корпоративного капитала и власти такжепребывает в состоянии постоянно трансформации, причем одним из наиболеесущественных факторов последней являются изменения в самой структуреправительства_2_. Поскольку во второй половине 1990-х годов основнойэкономической единицей оказалось уже не предприятие или отрасль, а компаниялибо корпорация, прежняя межотраслевая (“черномырдинская”) модель управленияфактически была сломана. Отраслевые министерства и ведомства почти утратилисвое и без того не слишком большое политическое влияние, а многие из нихпопросту были ликвидированы. Одновременно возросла роль функциональныхминистерств и ведомств (финансового, экономического, налогового, таможенного идр.). Следует отметить, что этот процесс продолжается и сегодня – только в ходепоследней реорганизации (май <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>.) Министерство экономического развития поглотило 6отраслевых министерств и ведомств. Оставшиеся – Министерство энергетики, МПС,Минатом, Минпромнауки, Росавиакосмос и другие – постепенно лишаются многихсвоих прежних полномочий, которые переходят к акционерным компаниям корпоративноготипа либо к функциональным министерствам и ведомствам.

Вследствиеописанных процессов нарушается существовавший до недавних пор механизмвзаимодействия корпораций и исполнительной власти. Не секрет, что отраслевыеведомства и министерства были своего рода внутренними лоббистами, передаточнымзвеном между корпорациями и системой принятия государственных решений, главнымиэлементами которой являлись функциональные ведомства. Наглядной иллюстрациейпроисходящего сегодня могут служить метаморфозы, претерпеваемые Министерствомэнергетики. С мая <st1:metricconverter ProductID=«1990 г» w:st=«on»>1990 г</st1:metricconverter>.оно не только поменяло название, но и утратило возможность серьезно влиять натаможенную, налоговую и некоторые другие направления государственной политики,касающиеся нефтегазового и энергетического комплекса.

Отмеченныеизменения оказали двоякое воздействие на отношения между корпорациями иправительством. С одной стороны, многие компании, особенно не располагавшиевесомым административным ресурсом, лишились серьезного рычага воздействия насистему выработки и принятия государственных решений. Значение отраслевоголоббизма как основной формы представительства интересов в исполнительной властисущественно снизилось (либо приобрело локальные формы). С другой стороны,лоббизм ведущих корпораций переместился на более высокий уровень. Характерныйпример: начиная с лета <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>.СМИ чуть ли не в один голос стали утверждать, что резкий рост цен на нефтьпозволяет изъять у нефтяных компаний получаемые ими сверхприбыли. Столь простоерешение экономических и социальных проблем страны встретил горячую поддержку состороны Министерства финансов и других фискальных органов. Был даже разработаныспособы изъятия сверхприбылей (путем повышения внутрикорпоративных цен,экспортных пошлин, введения дополнительной платы за доступ к «трубе»). Понятно,что подобный проект не вызвал энтузиазма у нефтяных компаний, однако их попыткиповлиять на позицию министра финансов Кудрина не увенчалась успехом. Тогдапереговоры с нефтяниками вступил сам премьер. После решающей встречи, окончившейсяфактической победой нефтяных корпораций, М.Касьянов многозначительно заметил,что “у нефтяников есть причины для недовольства правительством, поскольку оно впоследние месяцы не вело нормального диалога с ними” [Ведомости 14.12.2000].

Где-то с весны <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>., а может чутьраньше, с момента создания Центра стратегического развития Г.Грефа, во властныхкругах вновь стала популярна идея “антилоббистского правительства”, которуювпервые пыталось реализовать правительство Е.Гайдара_3_. Тогда, как известно,дело кончилось тем, что во власть пришли представители старых министерскихструктур во главе с Черномырдиным и правительство из “антилоббистского” быстропревратилось в “суперлоббистское”.

Маловероятно,что данный вариант возрождения секторальных ведомственных структур повторитсясегодня. Изменилась, как уже отмечалось, сама структура экономики, в результатечего ось “предприятие – отрасль – министерство” сменилось осью “корпорация –функциональные ведомства”. А это значит, что лоббизм, скорее всего, обрететновое качество и новое место в политической системе.

Пример снефтяниками показывает, сколь сильно выросла роль «коллективного» лоббирования.Несмотря на некоторые заминки в функционировании созданного осенью <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>. при правительствеСовета по предпринимательству, в который вошли главным образом представителибизнес-элиты, совершенно очевидно, что и здесь “индивидуальный” лоббизм если ине отступает на задний план, то существенно дополняется взаимодействием,имеющим общественно-значимый характер.

Правда, покаеще трудно сказать, насколько далеко зайдет процесс институционализацииотношений бизнеса и власти на данном уровне и как он скажется на системефункционального представительства в целом. Однако, судя по заявлениямкомпетентных лиц, правительство заинтересовано в том, чтобы знать и учитывать“консолидированную позицию” крупного бизнеса как по “ключевым направлениямэкономической реформы”, так и по “прикладным вопросам”. Именно таксформулировал позицию правительства руководитель аппарата при премьере,координатор Совета по предпринимательству И.Шувалов. Одновременно онподчеркнул, что “ведет практически ежедневно диалог с предпринимателями”, идокладывает о результатах своих консультаций премьеру и другим членам кабинета,которые “по своим направлениям… также входят в контакт с предпринимателями”[Ведомости 04.12.2000].

Иначе говоря, сконца <st1:metricconverter ProductID=«2000 г» w:st=«on»>2000 г</st1:metricconverter>.диалог корпоративной элиты с правительством приобрел постоянный,систематический характер, и есть основания полагать, что значениеформализованных встреч и процедур будет возрастать.

Крупныйбизнес в Государственной Думе

Как известно,Государственная Дума уже давно стала тем полем, где отраслевой и корпоративныйкапитал ведет активную лоббистскую деятельность. Правда, в отличие от органовисполнительной власти, здесь наблюдается отчетливая тенденция кнепосредственному представительству интересов отдельных корпораций. Растетпрямое участие крупнейших корпораций и в самом процессе думских выборов, гдеони выступают в роли своеобразных электоральных машин [см. Перегудов 2000б:200-207]. Результатом такого рода активности стало, в частности, созданиемежфракционной группы «Энергия», насчитывающей более 70 членов. В СМИупоминалось также о планах образования промышленной группы, однако они так и небыли реализованы.

Еслипредставители энергетических, прежде всего нефтегазовых, корпораций пошли насоздание в Госдуме организованной группы, то депутаты от ОПК, металлургической,пищевой, легкой промышленности и других сфер бизнеса предпочитают неформальныеметоды взаимодействия. Как бы то ни было, есть основания утверждать, что вглавном законодательном органе страны корпорации представлены не только своимисторонниками или “посредниками”. Нередко они выступают и в качественепосредственных участников законотворческого процесса. Иными словами, вусловиях слабости партий и партийного представительства корпорации берут насебя помимо лоббистских и квазипартийные функции.

Было бы,однако, преждевременно утверждать, что данная тенденция обязательно будетукрепляться. Расстановка сил после выборов <st1:metricconverter ProductID=«1999 г» w:st=«on»>1999 г</st1:metricconverter>. – это, скорее,временная аномалия, вызванная не только слабостью партий, но и отсутствиемчеткой вертикали власти. Многое будет зависеть от того, как пойдет “партийноестроительство” после принятия нового закона о партиях и какая картина сложитсяв одномандатных округах, где роль партий еще крайне мала.

Что бы ниговорили у нас и за рубежом об “упадке партий”, замены им пока не придумано. ВРоссии именно они вкупе с группами влияния при президенте делают “политическуюпогоду” и определяют вектор общественно-политического развития страны. Поэтомутенденцию к “корпоративизации” партийно-политического представительства,вероятно, следует рассматривать как временную флуктуацию. Несмотря нагипертрофированную роль крупных компаний в высшем законодательном органестраны, узурпация законодательной власти со стороны корпораций нам явно негрозит.

Корпорациии власть в регионах

Особенно сложныи противоречивы отношения корпораций и власти на региональном и муниципальномуровне. Но при всем многообразии вариантов можно выделить три основные формывзаимодействия крупного бизнеса и местных властей: формально-договорные,неформальные и партийно-политические.

Проще всегоидентифицировать формально-договорную систему отношений, которая давнопрактикуется крупнейшими компаниями общероссийского и регионального масштаба,прежде всего нефтегазовыми и металлургическими. Как правило, они заключают срегиональными или городскими и поселковыми администрациями_4_ соглашения,которые определяют условия пользования транспортными и иными средствами иресурсами данной территории, а также режимы местного налогообложения. В своюочередь, компании обязуются содействовать росту занятости, обеспечивать регионысвоей продукцией (иногда на льготных условиях), строить или реставрироватьсоциально-культурные объекты, дороги и т.п. Все большее значение в подобныхдоговорах придается вопросам сохранения окружающей среды. Нередко ониподписываются дочерними компаниями, входящими в ту или иную крупную корпорацию.

Вступая вдоговорные отношения с местными властями, корпорации становятся активнымиучастниками процесса формирования региональной и местнойсоциально-экономической политики. Для целого ряда регионов такие соглашенияимеют чрезвычайно важное, а в некоторых случаях и определяющее значение. Однакоподобная форма взаимодействия бизнеса и власти не всегда приносит желаемыйэффект. К примеру, компания “Сибирский Алюминий”, заключив соглашение садминистрацией Самарской области об условиях эксплуатации приобретенного еюавиационного завода “Авиатор” и взяв на себя обязательство “поднять”предприятие и наладить выпуск современных самолетов, не только ничего несделала для реализации своих обещаний, но и немало содействовала дальнейшейдеградации производства. Учитывая этот опыт, администрация Нижегородскойобласти при заключении договора с “Сибирским алюминием” (в связи сприобретением последним контрольного пакета акций ГАЗа) настояла на том, чтобыв нем были определены не просто обязательства сторон, но и санкции на случай ихневыполнения.

Нередкодоговоры используются корпорациями для вытеснения конкурентов и монополизациидоступа к тем или иным ресурсам. Тем не менее, учитывая взаимовыгодный характерподобных соглашений, а также традиционную зависимость многих городов и регионовот деятельности нескольких (а иногда и одного) крупных хозяйственныхкомплексов, их роль в целом следует признать положительной. Позитивным моментомявляется и то, что они способствуют росту открытости и гласности в отношенияхбизнеса и власти, и потому вряд ли правомерно видеть в них “крышу длянеформальных согласований” [Российский региональный бюллетень 10.04.2000:22-23].

Конечно, самфакт тесной взаимозависимости формальных и неформальных отношений не вызываетсомнений: чем выше удельный вес последних, тем сильнее они девальвируют первые.Вместе с тем очевидна и обратная зависимость, а потому формализация отношенийвласти и корпоративного бизнеса в регионах служит эффективным средствомвытеснения клановости (зачастую неотделимой от криминалитета) и замены ее болеецивилизованными партнерскими отношениями.

Способствуетпреодолению клановости и такой путь формализации отношений бизнеса и власти,как организация межрегиональных центров экспертно-консультативного характерапри представителях президента в федеральных округах. Принципиально новыми этиструктуры назвать нельзя. Ко времени создания округов уже существовали восемьмежрегиональных ассоциаций экономического взаимодействия, причем некоторые изних  (“Сибирское соглашение”, “Северозапад” и др.) действовали весьмаактивно и к тому же если не полностью, то в значительной степени совпадали собразованными округами территориально.

Тем не менееречь идет не просто о формальном приспособлении уже сложившихся структур кновой ситуации. Во-первых, в ходе последовавший за созданием округовреорганизации и территориальной передислокации были существенно расширеныфункции ассоциаций. Согласно “Положению о полномочном представителе…”,назначенные на эти должности лица “разрабатывают совместно с межрегиональнымиассоциациями экономического взаимодействия программы социально-экономическогоразвития территорий в пределах федерального округа” [Российский региональныйбюллетень 17.07.2000: 38]. Тем самым из чисто вспомогательных, не имеющихчетких полномочий форумов ассоциации превращаются в центры стратегическогопланирования, решения и рекомендации которых обретают обязательный характер.Во-вторых, наиболее авторитетные представители бизнеса превращаются вполноправных членов влиятельных центров разработки и принятиясоциально-экономических решений федеральных округов.

Судя по всему,процесс формирования данных центров еще не завершен, однако есть все основанияполагать, что уже в скором времени полноценное функциональное представительствобудет создано. Иначе говоря, почти стихийные процессы в областимежрегионального экономического сотрудничества и кооперации обретают, наконец,прочную институциональную и политическую базу.

Надо надеяться,что укрепление центров стратегического развития, если, конечно, оно пойдет порациональному сценарию, серьезно повлияет на всю систему отношений бизнеса ивласти на региональном уровне и будет способствовать ее деперсонификации иинституционализации.

Принятосчитать, что постепенная “коллективизация” корпоративного капитала вызвана егореакцией на действия властных структур, в частности на попытки президента еслине покончить, то поставить на место “олигархов”. Представляется, однако, чтопричина гораздо глубже и происходящие изменения связаны не только с новойориентацией властей.

После дефолта <st1:metricconverter ProductID=«1998 г» w:st=«on»>1998 г</st1:metricconverter>. магистральнымнаправлением корпоративного строительства стало укрепление промышленных, а нефинансовых объединений. А это означало, помимо прочего, переориентациюкорпораций с присущей “олигархам” погони за государственной собственностью иполитической рентой на консолидацию внутренних ресурсов и, соответственно, напреимущественно рыночное поведение.

Все этоспособствовало изменению характера отношений между корпорациями и государствоми уменьшению роли неформальных, межличностных связей. Одновременно сокращаласьи зависимость власти (особенно центральной) от поддержки со стороны“олигархов”, поскольку угроза возвращения к доперестроечным временамстановилась все более призрачной.

Кроме того,ощутимо возросло значение социальных составляющих “политического ресурса”крупных корпораций, прежде всего наемного персонала и акционеров-собственников.Между тем и те, и другие заинтересованы в укреплении экономической иполитической устойчивости корпорации, в установлении более упорядоченных,лишенных элементов случайности отношений с властями. Руководители крупныхкомпаний стали придавать все большее значение созданию благоприятногосоциального климата как внутри корпораций, так и на прилегающих к предприятиямтерриториях_5_. Немалое воздействие на этот процесс оказывает концепциясоциальной ответственности бизнеса, которую все более четко проводят в жизньсоответствующие правительственные ведомства. Находят отклик в органах власти ивозросшие требования акционеров к менеджменту компаний. Об этом, в частности,свидетельствуют планы разработки корпоративного кодекса, фиксирующего права иобязанности акционеров и менеджеров компании.

Всевышесказанное свидетельствует о том, что индивидуальный лоббизм постепенноуступает место взаимодействию коллективных интересов большого бизнеса, т.е. вРоссии формируется нормальная система функционального представительства. А этоозначает, что политическое участие корпоративного капитала может статьсущественным позитивным фактором общественно-политического развития страны,что, в свою очередь, позволит создать условия для полноценного участия мелкогои среднего предпринимательства в выработке политического и экономическогокурса.

<span Bookman Old Style"; mso-bidi-font-family:«Bookman Old Style»">1.<span Times New Roman""> 

 

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">Общественная жизнь представленамногочисленными и взаимосвязанными сферами. Крупнейшие из них — экономическая,социальная, политическая, духовная. Данные системы изучаются соответствующимиобщественными науками.

Предназначениемполитической сферы (системы) общества в отличие от экономической, социальной идуховной, а также всех других является организация и осуществлениягосударственного управления обществом в целом (от общегосударственного уровнядо самых мелких структур в государственном управленческом комплексе). Этасистема привлекает в той или иной степени внимание представителей различныхобщественных наук — экономической теории, права, социологии, психологии идругих. Однако специально и комплексно, в составе всех слагаемых политическойсистемы ее изучает только одна наука — политология.

<span Bookman Old Style",«serif»">Политология — наука обуправлении государством в самом широком смысле, то есть наука о политическойсистеме общества.

<span Bookman Old Style",«serif»">Политика — социальнаядеятельность в политической  сфереобщества, направленная главным образом на достижение, удержание, укрепление иреализацию власти.

<span Bookman Old Style",«serif»">Политическая система — одна изкрупнейших сфер жизни общества. Политика — это деятельность, важная,необходимая, сложнейшая. Ее невозможно понять и осмыслить вне политическойсистемы общества. В определенном смысле политика — функция политическойсистемы, а также средство и механизм ее функционирования. Некоторые специалистыговорят, что политика — это наука, другие утверждают, что это искусство. Правыи те и другие.

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">

<span Bookman Old Style",«serif»">2. Понятие политической власти

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookman Old Style",«serif»">В своем общем значении понятие“власть” означает право и возможность одних повелевать, распоряжаться иуправлять другими; способность и возможность осуществлять свою волю по отношению к другим, оказывать определяющеевлияние на их поведение и деятельность, используя при этом авторитет, право,насилие и другие  средства.

<span Bookman Old Style",«serif»">Политическая власть имеет рядособенностей. Ее отличительными признаками являются:

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family: «Bookman Old Style»;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

верховенство,обязательность ее решений для всего общества, и всех других видов власти;

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> всеобщность, то есть публичность. Это означает,что политическая власть действует на основе права от имени всего общества;

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> легальность в использовании силы и других средстввластвования в пределах страны;

<span Times New Roman"; mso-hansi-font-family:«Times New Roman»;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family: Symbol">·

   <span Bookman Old Style",«serif»">моноцентричность,то есть существование общегосударственного центра (системы властных органов)принятия решений;

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> широчайший спектр используемых средств длязавоевания, удержания и реализации власти.

<span Bookman Old Style",«serif»">Существуеттакже понятие легитимности власти — это общественное признание, доверие и поддержка, которые оказывают ей общество,народ.

В науку понятие“легитимность власти” впервые было введено Максом Вебером. Он выделил триосновных источника (основания) законности, правомерности политической власти:

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> в соответствии с традицией (монархия);

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> харизматический тип (в связи с огромнойпопулярностью и культом личности политического деятеля);

<span Bookman Old Style";mso-hansi-font-family:«Bookman Old Style»; mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">·

<span Bookman Old Style",«serif»"> рационально-правовой тип — эта власть признаетсянародом потому, что она опирается на рациональные, признаваемые им законы.

<span Bookman Old Style",«serif»"> 

<span Bookm